- Ваше
Императорское Высочество! – сказал гость.
И вполне
прилично поклонился.
- Я прежде
всего должен извиниться, любезнейший Николай Иванович, - сказал Саша.
Профессор
посмотрел с некоторым удивлением.
- Я
оторвал вас от больных и вашей службы и заставил ехать за тысячу с лишним верст
ради моего брата. И я ужасно рад, что вы согласились.
И он
заключил Пирогова в объятия, для чего ему пришлось несколько нагнуться:
четырнадцатилетний Саша был выше почти пятидесятилетнего хирурга.
- Ну, как
я мог отказаться! – с чувством сказал гость. – За кого вы меня принимаете, Ваше
Высочество! Не поехать к спасителю моего ученика?
Саша
усмехнулся.
-
Прекрасно, что вы цените во мне именно это.
- Ну, где
больной? – спросил профессор, прервав затянувшийся обмен любезностями.
Лакей
распахнул двери, и они вошли в покои Никсы.
Брат сидел
за столом, покрытым синей бархатной скатертью, и ответил кивком головы на
поклон врача.
- Мне
остаться? – спросил Саша.
- Да, Саш,
- ответил Никса. – Останься.
И стал
расстегивать ворот гусарской курточки.
Профессор
сел напротив.
________________________________________
Любезные читатели!
Если вам понравилось, не забудьте подписаться.
Пожалуй,
стало хуже, язвы потемнели и увеличились в размерах. И чешуек прибавилось.
Профессор
смотрел на воспаление, даже не дотрагиваясь до ран.
- По
крайней мере, диагноз верен, - заключил он. – Так что должно помочь.
И выписал
рецепт на клочке бумаги.
- Можно? –
спросил Саша.
И
потянулся за рецептом.
Пирогов
усмехнулся и пожал плечами.
Рецепт был
написан малопонятным медицинским почерком.
Саша
поискал вызубренное со школьной скамьи слово «hydrargirum», но сдался. Зато присутствовало нечто, начинающееся на
«s».
- Николай
Иванович, это ведь дихлорид ртути? – спросил он.
Профессор
перестал усмехаться.
- Да,
дихлористая ртуть, - сказал он. – До меня дошел слух, что вы выписали из
Гейдельберга химическую энциклопедию.
- Господи!
– воскликнул Саша. – Я что в аквариуме живу?
- Просто
мы с Дмитрием Ивановичем знакомы, - сказал хирург. – Он восторженно о вас
отзывался.
- Лестно,
- сказал Саша. – Но я не в лести сейчас нуждаюсь. Я, признаться, испугался. Я
ведь знаю, и что такое хлор, и что такое ртуть.
- Не
волнуйтесь, Ваше Высочество, - улыбнулся Пирогов. – Это просто мазь, наружное.
Каломель вообще внутрь дают.
-
Каломель? – переспросил Саша.
-
Однохлористая ртуть. Еще её называют «сладкой ртутью», потому что в таблетки
добавляют сахар.
- Таблетки
есть?
- Конечно,
синие таблетки или синие массы.
- Николай
Иванович, а известно, что это яд? – поинтересовался Саша.
-
Разумеется, Ваше Высочество. Медицина широко использует яды. Знаете, в 16-м
веке в Гейдельбергском университете медицинский факультет со всех врачей
требовал клятву не назначать препараты ртути. Но, спустя век, это правило отменили,
потому что другого ничего нет.
- Понимаю,
- вздохнул Саша.
Тем
временем Никса передал рецепт лакею и приказал принести кофе.
Чашечки
прибыли, ложки звякнули на блюдцах, и Пирогов полез в сахарницу прямо пальцами.
Глаза
Никсы выразили смесь ужаса и отвращения, он слегка побледнел, но смолчал. В
общем, кролик был очень хорошо воспитан.
- А вы
пробовали лекарство из плесени? – как ни в чем ни бывало, поинтересовался Саша.
-
Наслышан, - сказал Пирогов. – Уж, кто мне только не писал про этот ваш грибок
пеницилла! Он не работает, Александр Александрович. Вообще никакой реакции у
больных золотухой.
