- Не может
быть!
- Увы!
- Может
быть, это не тот вид? Это же род пеницилла…
- Да, там
несколько видов, но я попробовал все.
- Может
быть, что-то не то делаем? – сказал Саша. – Не так применяем?
Пирогов
пожал плечами.
- А может
быть ты просто ошибся? – вмешался Никса. – Как с Шамилем.
- С
Шамилем? – переспросил профессор.
- Саша предсказывал,
что Шамиль будет пленен, - пояснил Никса, - а он ушел из Веденя.
- Война с
Шамилем не кончилась, - возразил Саша. -
Вот, если убьют - тогда точно не возьмут в плен. И война с туберкулезом
не кончилась. Николай Иванович, вы плесень только против золотухи пытались
использовать?
- Да, -
кивнул Пирогов.
- Если это
настоящий пенициллин, он должен работать против нагноения ран, воспаления
легких, ангин, дифтерии, скарлатины. Возможно, холеры, сибирской язвы и чумы.
- Панацея,
- усмехнулся гость.
- Не
панацея, - возразил Саша. – В последних трех я не уверен. Но стоит попробовать.
- Хорошо,
- вздохнул Пирогов.
И во
вздохе послышалось «только ради вас».
- И надо
использовать двойной слепой метод, - заметил Саша.
- Ох! –
сказал Николай Иванович.
И потянулся
за булочкой.
- Нет, я
все понимаю, - добавил он. – Важно, конечно, исключить эффект плацебо. Но это
так громоздко! Основная группа пациентов, контрольная группа пациентов! И даже
врач не знает, что он дает! Так можно с морскими свинками. Но не с людьми!
- Понимаю,
- серьезно сказал Саша. – Люди, конечно, не такие милейшие существа, разные
бывают.
Профессор
усмехнулся.
- Хорошо,
по мере возможности. Ваши идеи впечатляют, конечно. И иногда работают. С теми
же свинками, и с золотухой. Это переворот в науке. И сделали его вы.
- Я рядом
постоял, - скромно возразил Саша. – Сделал Склифосовский и моя питерская
команда.
- Излишняя
скромность – тоже лицемерие, - сказал Пирогов, - Николай Васильевич мне писал,
что все идеи ваши.
- Идей
мало, - заметил Саша. – Нужно много черной и муторной работы, чтобы из них
что-то вышло.
- Да, без
этого никак.
- У Саши
идеи из его снов, - вмешался Никса. – Он видит сны о будущем.
- Точнее
видел, - уточнил Саша.
- А
хирургию будущего вы не видели во сне? – поинтересовался Пирогов.
- Видел, -
кивнул Саша. – Правда, со стороны. Я не участвовал в операции.
- И? –
спросил Пирогов с плохо скрываемым любопытством.
Саша
полуприклыл глаза, чтобы больше походить на провидца.
-
Начинается, по-моему, с того, что в операционной включают бестеневые лампы.
-
Бестеневые? – переспросил профессор. – Вы присутствовали при операциях?
- Только
во сне, - улыбнулся Саша.
- Николай
Александрович, - обратился Пирогов к цесаревичу. – Вы с братом никогда не
присутствовали при операции? Может быть, он не помнит?
- Никогда,
- подтвердил Никса.
- И как
устроена бестеневая лампа, Александр Александрович? – спросил Пирогов. – Она
действительно тени не даёт?
- Почти, -
кивнул Саша. - Да это просто сделать. Нужно много источников света,
расположенных по кругу, тогда свет от одних источников освещает тени от других.
Их нет ещё?
- Есть, -
сказал Пирогов. – В госпиталях. А как выглядела та, которую вы видели во сне?
- Круглая,
большая, где-то полметра… точнее аршин. И несколько кругов света по периметру.
- Вы точно
описываете, - кивнул профессор. – Газовая?
-
Электрическая. Но, видимо, можно использовать и газ. И даже свечи.
- В
полевых условиях только свечи, - сказал Пирогов. – Там не до ламп. И свечи
нельзя подносить близко, потому что могут вспыхнуть пары эфира. Так что иногда
почти наощупь.
