- Сальные
свечи? – спросил Саша.
-
Стеариновые, они подороже сальных, но дешевле восковых.
- И давно
появился стеарин?
- Да лет
тридцать уже.
Угу! Значит
сальные свечи для фрейлин – следствие дворцовой бюрократии, скрепа так сказать.
- Итак,
включили бестеневую лампу… - продолжил Пирогов.
- Потом
хирург моет руки с мылом до локтя, и надевает резиновые перчатки.
-
Резиновые перчатки? – переспросил Пирогов.
- Нет их,
да? Как же вы оперируете?
- Голыми
руками, естественно. И как можно оперировать в перчатках? Ничего же не
почувствуешь!
- Они
очень тонкие, - сказал Саша. – Но мы, наверное, не сделаем такие.
- А зачем
вообще перчатки? – спросил хирург.
-
Наверное, чтобы не мыть руки хлорной известью, она очень агрессивная. А
перчатки уже стерильные, они запечатанными продаются.
-
Стерильные? – переспросил Пирогов. – Это бесплодные?
-
Освобожденные от микробов.
- Да,
Склифосовский говорил, что вы последователь этой теории.
- Да,
именно, - кивнул Саша.
- Вы как
будто их покупали, - удивился Пирогов.
- Видел во
сне, что покупал. Тогда была эпидемия, и всех заставили носить стерильные
перчатки.
- А чего
эпидемия?
- Гриппа.
Точнее какой-то опасной его формы. Или чего-то похожего. Из симптомов сначала
появлялся насморк и кашель, потом человек терял обоняние, а потом начинал
задыхаться.
- Ну, по
сравнению с холерой, кажется ерундой.
- Там нет
холеры, - сказал Саша. – Антибиотики же. Так что и грипп – катастрофа.
-
Пенициллин – это антибиотик?
- В
частности, есть ещё. Чуму иногда находят где-то в степях, но быстро уничтожают.
А оспу извели совсем, даже прививки перестали делать.
Профессор
недоверчиво покачал головой.
- Давайте
вернемся к хирургии, Ваше Высочество. А пациент где? На кушетке?
- На
кушетке? – удивился Саша. – Нет, конечно! На операционном столе. Вы что на
кушетках оперируете?
-
По-всякому бывало. На войне и кровать-то не всегда есть. На Кавказе раненых
укладывали на каменные скамьи, покрытые соломой. Тогда становишься на колени
прямо на землю или на пол. И оперируешь.
- А
операционных столов нет?
- Есть, в
больницах. Они называются хирургическими, Ваше Высочество. А наркотизацию
используют?
-
Наркотизацию?
- Наркоз.
Обезболивание. Анестезирование.
- Конечно.
- Эфир или
хлороформ?
- Не знаю,
Николай Иванович. Хотя слышал и про то, и про другое. По-моему, что-то новое. В
голове вертится: барбитураты.
- Никогда
не слышал.
- Может
быть, путаю. Я не уверен. А сейчас как?
- Эфир и хлороформ.
Но это последние годы, а раньше только водка. И крик стоял, как в аду. Я
привозил на Кавказ ящики с банками эфира. По горным дорогам, в летнюю жару. А
потом появился хлороформ. С ним проще: маска не нужна, достаточно смочить
тряпицу.
- Мне
кажется, я не видел маску. По-моему, анестетик закачивали в вены через катетер.
- Катетер?
В вену?
- Катетеры
не известны?
- Катетеры
известны со времен Галена, но они же для выведения мочи…
- И
только?
- Были
попытки переливания крови от человека к человеку, но это очень рискованно.
- Не было
удачных опытов? – переспросил Саша.
- Были.
Около сорока лет назад британский акушер Джеймс Бланделл перелил кровь
пациентке с послеродовым кровотечением. Донором был её муж. Женщина выжила. Но
потом из десяти переливаний удачными оказались лишь пять. Чуть позже это
повторили у нас, в Петербурге, и в первый раз тоже удачно. Но потом почти
половина пациентов умерла.
