- На помощь! – закричала Ану-син что было сил и побежала вдоль кромки воды, по самые щиколотки погружаясь в мягкую илистую почву.
Серовато-коричневый ящер, с длинным мускулистым туловищем и мощными челюстями, приподнялся на лапах и замер, прислушиваясь или принюхиваясь к чему-то. Он заметил приближавшуюся к нему девочку и теперь остановился в нерешительности, как будто соображая, какая добыча достойнее его внимания. Ану-син продолжала кричать и визжать на такой высокой ноте, что чудовище неуклюже попятилось. На крики девочки прибежала не только Баштум – из зарослей можжевельника, скучившихся на прибрежном холме, выскочил рослый голый мужчина.
Вопль ужаса вырвался у Баштум при виде чудовища, раскачивавшегося на широко распяленных лапах и разевавшего закругленную пасть с длинным раздвоенным языком.
В то время, пока голый человек косил по сторонам в поисках чего-либо, с чем можно было отогнать ящера, Ану-син добежала до тростниковых зарослей и загородила своим телом доступ к бесчувственному мальчику.
- Берегись, Ану-син! – пронёсся над берегом крик маленькой женщины.
Ящер сделал несколько быстрых шагов к девочке и снова остановился. Со стуком захлопнулась грозная пасть, усеянная острыми зубами. Холодея от страха, Ану-син почувствовала на себе упорный взгляд неподвижных зрачков – казалось, зверь изучал её, пытался проникнуть в её мысли и чувства. Сотрясаемая нервной дрожью, девочка пошатнулась и вдруг, от страха и слабости, упала на колени прямо перед чудовищем. Спустя мгновение ящер, издав звук, напоминавший удовлетворённое урчание, взметнул хвостом целый каскад грязи и исчез в мутной воде, оставляя пенистый след.
Опомнившись, Баштум бросилась к дочери. Она ощупывала девочку дрожащими руками, как будто не веря своим глазам, и бормотала:
- Ты жива? Ты невредима? Глупое дитя... О чём ты только думала... как ты решилась на такое...
Между тем голый человек подбежал к мальчику, который ничком лежал в липкой грязи.
- Он жив? – встревоженно спросила Ану-син, отстраняясь от объятий матери.
- Хвала богам! Убарсин, молодой господин жив, невредим, но в обмороке, который скоро пройдёт! – бодро отозвался человек и, перевернув мальчика на спину, принялся умывать его водой из реки.
- Тебя зовут Икиша, верно? – догадалась Ану-син, заметив, как из кустов можжевельника за ними наблюдает, стыдливо прикрывая руками нагую грудь, девушка со спутанными волосами.
- Послушай, – Икиша поднял голову и посмотрел девочке в глаза, – я не видел, что здесь произошло до того, как появился этот зверь. Но я советую тебе держать язык за зубами. Мой господин, отец Убарсина, не должен знать, что меня не было рядом с ним хотя бы одно мгновение. Если правда выплывет наружу, меня жестоко накажут. А я не хочу доживать свой век калекой. Поэтому предупреждаю: если ты проболтаешься, я скажу своему господину, что ты сама столкнула Убарсина с лодки.
- Моя дочь спасла мальчика с опасностью для собственной жизни! – возмутилась Баштум. – И после этого ты ещё смеешь угрожать ей?
Человек по имени Икиша скривился, как если бы надкусил незрелую кислую сливу.
- Но разве она погибла? – сказал он, переведя свои наглые глаза на маленькую женщину. – И потом... отчего зверь не тронул её, отчего отступил от неё? Может быть, он приручен твоей дочерью, а она забавляется тем, что пугает им детей? Или она их скармливает ему? Не просто так в наших краях в последнее время стали пропадать дети...
