– Узнаете? – с трогательной гордостью спросила Варвара. – Самая любимая моя картина.
Пейзаж несомненно был тот самый. Только деревья стали выше, а сама река – уже. Пока Олег сверял детали и делал заметки в журнале, Варя скинула кроссовки и прямо в своем тоненьком сарафане в цветочек, забежала в воду. Опустилась с головой, вынырнула, снова опустилась под сверкающую резь, рыбкой вернулась к берегу.
– Не хочешь тоже искупаться? Такая жара!
Варвара опустилась рядом с ним на присыпанную песком траву, начала старательно отжимать косу. Олег смотрел на нее поверх заметок. Ветер едва коснулся ее успевшей уже загореть кожи, и волоски, почти прозрачные, приподнялись от холода. Она выбралась из тени, чтобы платье быстрее просохло. Глаза ее заполнены были темно-зеленой рекой и отблесками солнца – русалка с картины Крамского.
– А тебе никогда не хотелось рисовать что-нибудь свое? – спросил Олег.
Варвара задумалась.
– Мы с семьей ездили в соседний город – у них там сохранилась церквушка со всеми фресками, даже иконы кое-какие спрятали, а сейчас обратно поставили. Это же другое совершенно чувство, чем молитвы у нас в приходе. Там действительно себя ближе к богу чувствуешь. Мне нравится думать, что даже когда я умру – я останусь в чем-то важном.
– Не рано ты о смерти задумываешься?
Варвара посмотрела на него неожиданно серьезно.
– А как о ней можно не думать? Смерть всегда рядом.
– А ты веришь в бога?
Она посмотрела на Олега как-то странно, дернула немного плечом. Ответила, не глядя в глаза.
– Конечно, верю. А ты нет? – Варвара смотрела на него как на маленького, неразумного ребенка. Смотрела так, как будто она не верила, как будто она знала, что бог есть.
Олег пожал плечами.
– Не знаю.
– Просто Он с тобой еще не говорил. Однажды ты Его обязательно услышишь, Он обратится к тебе, когда Он будет тебе нужен. Когда будет знать, что ты готов.
Когда двинулись обратно в лес, оба вымокшие – Варвара все-таки уговорила Олега искупаться – солнце уже садилось. Она шла, обхватив себя руками и мелко дрожала. Олег накинул ей на плечи свою рубашку.
– И что ты думаешь про Краевск? Есть у нас шанс? – спросила она.
– Места похожи, очень. Но этого, конечно, может быть недостаточно…
Варвара вдруг остановилась, выгнулась, как будто кто-то невидимый дернул ее вверх за ниточку, и упала на землю. Она выгнулась, голова запрокинулась назад, ударилась о землю. Ее тело, каких-то полчаса назад гибкое и сильное, выгибалось и дергалось неестественно и жутко. Лицо скривилось, побледнело почти до синевы. Олег опустился рядом с ней, стараясь справиться с паникой, пытался вспомнить, что как помочь человеку во время припадка. Повернул ее осторожно набок, положил под голову свой рюкзак. Постепенно судороги стали стихать, и Варя, наконец, обмякла. Какое-то время она лежала, не шевелясь, закрыв глаза и медленно, старательно дышала. Потом осторожно встала, оперевшись на руку Олега.
– Я… Я в порядке, – сказала она неразборчиво. На зубах у нее было немного крови: прикусила язык.
– Мне позвать помощь? Или отвести тебя домой?
Варя помотала головой, пошатнулась.
– Не домой. Пожалуйста. Не домой.
Когда они дошли до дома Натальи, уже совсем стемнело. Варя снова дрожала – на этот раз просто от холода, и уже почти что пришла в себя. Олег дал ей свою домашнюю одежду, заварил крепкого чая. Сам налил себе коньяка на два пальца.
– У тебя эпилепсия?
