Ритаки слыл местом, где продавалось и покупалось все, что можно вообразить, от обыденного до самого невероятного товара. Всё здесь имело свою цену. Каждый вдох, каждый клочок земли или любое сказанное слово насквозь было пропитано терпким духом сделки. А узкие улочки, завешанные лоскутами цветастых покрывал, натянутых между крышами и стенами домов, хранили в своей тени горы тюков с пряностями, клетки с диковинными зверями, а также целые залежи всякой всячины, ежедневно свозимой сюда в просторных трюмах торговых кораблей с разных концов Тилрадана. Так, проходя мимо разбросанных на отшибе отдельных развалов, коим не нашлось места поближе к общей суете, мы незаметно влились в кипящий водоворот беспорядочных криков и толкотни.
– Свежий зубохват! Свежий зубохват! – голосили справа. – Только что выловленный! Крупнее не сыскать! Пять золотых тушка!
– Перец, соль, розарин, семена терпентиса! – раздавался громогласный крик слева. – Множество пряностей на любой изысканный вкус! Уступлю! Не прогадаете!
– Ферунги! – вопил писклявый голосок, исходящий словно со всех сторон. – Лучшие ферунги на всём материке! Всё стадо с рождения вскормлено отборной выбирией! Лучший выбор для разумного алхимика!
– Продаю когти дебрей! Клыки клыкаря! Правая лапа хидны! Всё за полцены!
Вдруг среди всеобщего гама мой слух уловил спокойный, но звучный и выразительный баритон.
– Бесконечно редкий! Единственно выживший из стаи экземпляр вымирающего и почти мифического вида, – помпезно вещал лавочник, – детеныш зари!
Меня заинтересовало необычное существо. Я немало читал об этих созданиях, а видел и тем паче только на рисунках. Любопытство ударило в голову, и мне немедленно припомнилась та часть их описания, что всегда казалась занимательнее прочих. Полагалось, зари обладают настолько развитым сознанием, что имеют способность общаться при помощи мысли через огромные расстояния. Верить в красноречивые чудеса выходило с трудом, но если в книжных сведениях имелась хотя бы половина правды, то маленький дракон тут же становился не просто причудливым питомцем, а поистине бесценной находкой как для следопыта, так и для любого другого охотничьего промысла.
Вот только приручить подобную диковинку было практически невозможно в силу их крайне малого числа и по причине того, что существо заранее распознавало намерения всякого разумного. Легенды же наперебой гласили о древних реликтовых народах, прежде умеющих находить общий язык со свободолюбивыми зари. Однако с некоторых пор секрет их самобытного мастерства канул в лету, а звероловы из высокородных рас то ли не обладали достаточным терпением, то ли вообще делали нечто совершенно неприемлемое в тщетных попытках обуздать дух столь проницательного животного.
Также в хрониках упоминалась и другая не менее важная деталь – хотя земли восточного материка, именуемые «Зария», и название самого зверя звучали почти одинаково, сбивая с толку неискушенных исследователей, на поверку не имели ни единого природного сходства. Свои корни маленькие химеры вели от суровых глубин заснеженных владений броктаров, раскинувшихся близь северного края Рундара, где и получили звучное прозвание от праотцов города-горна за яркий янтарно-золотистый окрас, живо напоминающий не что иное, как свет утренней зари.
Поддавшись пытливому порыву, я стукнул Давинти по плечу и, жестом показав, что догоню через мгновение, стал продираться через толпу ротозеев, сгрудившихся перед широченным прилавком.
