«Это… это невозможно… – пробормотал Каэл. – Это подделка. Кто-то отредактировал записи. Кто-то стер ее!»
«Анализ видеопотока не выявляет следов монтажа или цифрового вмешательства, Каэл. Метаданные файлов не нарушены. Хэш-суммы совпадают. Это оригинальные записи».
Он схватился за голову.
Вариант А: Он сошел с ума. Самый вероятный и самый страшный. Его мозг, перегруженный работой, создал идеальную, детализированную галлюцинацию. Он жил в выдуманном мире с выдуманной женой. АУРА и камеры лишь фиксировали объективную реальность, в которой он был безнадежно одинок.
Вариант Б: Заговор. Невероятно сложный, всепроникающий заговор. Кто-то похитил Элару и стирает ее не только из сети, но и из физического мира. Они не просто удаляют файлы. Они переписывают саму ткань реальности. Но это было… технологически невозможно. Это была магия.
Нужно было что-то, что нельзя подделать. Что-то вне сети. Вне его квартиры. Внешнее, аналоговое подтверждение.
Сайлас. Бар «Забытый сигнал».
Их место. Их убежище от цифрового мира. Сайлас, который презирал любые импланты и помнил лица всех своих клиентов. Он помнит. Он должен помнить. Это его последний шанс доказать самому себе, что он не сошел с ума.
– Завершение сеанса, – скомандовал он.
Он вырвался из кресла, не переодеваясь, в домашней футболке и штанах. Он выбежал из квартиры, не обращая внимания на удивленный взгляд соседа-робота, поливающего цветы в коридоре.
Он не стал вызывать маглев. Он побежал к старым служебным лифтам, ведущим на нижние, пешеходные уровни.
Он бежал по улицам, залитым неоном и дождем, расталкивая прохожих. Люди смотрели на него как на сумасшедшего. Может, они были правы. Но у него оставалась последняя надежда. Маленький, грязный бар в Старом городе, где пахло настоящим деревом и пролитым пивом. Место, где цифровые призраки не имели власти.
Он ворвался внутрь, заставив зазвенеть колокольчик над дверью. В нос ударил знакомый запах.
За стойкой, протирая стакан точно таким же движением, как и всегда, стоял Сайлас.
Каэл рухнул на стул перед ним, тяжело дыша.
«Сайлас…» – выдохнул он.
Старик поднял на него свои выцветшие, усталые глаза. В них не было ничего. Ни узнавания, ни удивления. Просто вежливое безразличие бармена к новому, слегка спятившему клиенту.
«Плохой день, парень? – проскрипел он. – Что будешь пить, чтобы его исправить?»
Последняя опора Каэла треснула и с оглушительным грохотом рухнула в пропасть.
Мир в баре сузился до лица Сайласа. До его пустых, безразличных глаз, в которых Каэл, как в зеркале, видел отражение своего собственного ужаса. Он был прозрачным. Невидимым. Человеком, которого не было.
– Нет… нет, вы не понимаете, – его голос был тихим, сломленным. Он цеплялся за последнюю, уже утонувшую соломинку. – Я Каэл. Мы приходим сюда каждый четверг. С Эларой. Моя жена. Она высокая, светлые волосы… Вы всегда смеялись, что она заказывает ваш самый глупый коктейль. «Космическая пыль». Розовый, с пищевыми блестками.
Он говорил, и слова казались ему чужими, вырванными из контекста чужой жизни. Он описывал призрака.
Сайлас перестал протирать стакан. Он поставил его на стойку из темного дерева с глухим, окончательным стуком. Выражение его лица изменилось. Безразличие сменилось настороженностью. Той самой, с которой смотрят на уличных сумасшедших, бормочущих что-то о правительственных заговорах и радиоволнах в голове – смесью жалости и опасения.
