– Ты ещё скажешь, что заботился обо мне, отправляя в самое безопасное на судне место – гальюн, исходя из того, что говно не тонет, и там есть выход из трудного, как запор, положения! А драгоценности ты, якобы, взял как плату за то, что образумил Ильича! – с саркастической ухмылкой, молвила Фотиева, крепко держа Якова руками за ноги. – Нет уж, милый ты мой, с курса я не сбилась! На черта мне нужен этот, спятивший по своей Ленке, Ильич, когда ты его мне, с лихвой, заменишь, в самом лучшем виде?! Поверь мне, я в тебя по-настоящему влюбилась, после нашей интимной близости в Горках! О, это было восхитительней всех американских горок!!! Я думала, что это так охота пошла на пользу Ильичу, что он так расцвёл: и запах был приятней, и действия гораздо эффективней!! А когда, перед отлётом на Капри, ты сказал, что никому не позволишь себя обвенчать, то я посчитала, что он говорит это для красного словца, ведь Ильич был обвенчан, ради конспирации, с Надькой. Но теперь, милый, всё прояснилось! Я согласна быть твоей гражданской женой! Зато тебя, будь уверен, я выведу, в Палестине, в мировые Мессии!!! Иисус взошёл на Голгофу, а ты взойдёшь на Сион, в качестве Вождя мирового сионизма, сионократии и прочих «измов» и «кратий», заменив их всех культом своей личности, взойдёшь на эту вершину без мук и креста! Все масонские ложи, верными псами, лягут у твоих ног!
Поняв, что, с одержимой бесами или паранойей, Фотиевой спорить бесполезно, Яков постарался её успокоить, тем более что смертных грехов на душу брать больше не хотелось, а желание смыть их покаянием оставалось.
– Я не думаю, что ты – непотопляемое дерьмо, ибо видно, что ты неплохо держишься на воде, будто на водах Мёртвого моря, за счёт своего бюста, то ли дутого, то ли с парным молоком! Но не держи меня за ноги, я никуда не убегу, а шлюпка с люгера сама нас подберёт. На этом «Морском ангеле» сам Бог велел нам плыть к Святой земле!
– Я не держу, а во всём тебя поддерживаю, мой милый! – воскликнула Фотиева, легко приподнимая Якова над плотом, желая этим продемонстрировать, что она – его надёжный оплот, а не этот плот.
– В твоих руках хорошо, но на «Морском ангеле» мне добраться до Палестины – удобней! А ты – ангелом хранителем могла бы плыть рядом с судном, а то ведь, по опыту моряков, женщина на корабле – к беде! – постарался шуткой отделаться от Фотиевой Яков.
– Ни бригантина, и ни люгер – это не корабли, а корыта! Смена же старого корыта на новое, для бабы – в самый раз! Правда, ещё неизвестно, доставит ли этот люгер нас в Палестину, за часть ценностей, или поступит с нами по-пиратски! «Пошутить» над нами, как «Весёлый Роджер», могут и без «Весёлого Роджера» на флаге! – чёрным юморком, грустно пошутила Фотиева.
– Там мои люди, и в них я уверен! – серьёзно отреагировал Яков.
– Вот и чудесно! Не было бы счастья, да несчастье помогло! – обрадовалась Фотиева такому повороту событий.
На подошедшей шлюпке, за вёслами сидели шесть матросов, а в центре её стоял улыбающийся Аристотель Онассис, в белой рубашке, модных, в ту пору, коротких штанишках «Капри» и белых парусиновых туфлях.
– Добро пожаловать, Яков! Ты такой видный человек, что я разглядел тебя даже без бинокля или подзорной трубы, когда ты отчалил от бригантины! И вот, поспешил тебе навстречу! – проявил неподдельную радость от встречи Аристотель, помогая Якову подняться в шлюпку. Матросы же, между тем, втащили в неё Фотиеву и плот.
