– Его Колдун Чёрный, Навислав проклятый, в камень обратил! – Ляпнул, и, как всегда, невпопад, Елька. – Мстить будешь, да?
Лютобор отложил оселок и отвесил Ельке увесистый подзатыльник.
Елька с подзатыльника того полетел вверх тормашками, и лишь кряхтел теперь от боли, под куст закатясь.
– Отныне за каждо лишне говорение получать будешь от меня лично. – Пообещал Лютобор. – На первый раз при малейшей болтовне выбью передни два верхних зуба. Не поймёшь урока – остальные. А ежели и это не вразумит, уши отрежу. Уяснил? Если да, то кивни молча, и рот отныне открывать будешь, когда я разрешу.
Елька поспешно закивал, стенания свои разом прекратив.
Нечай Голован тем временем карту изучил со всей тщательностью.
– Ну? – Тихо спросил Чурляй Голована. – Что скажешь?
– А скажу я, Чурляй, – не соврал тебе Сыромяга. Семь ключей шифрованных Волхва Сивиряти, которыми он тайну карты замкнул, я разгадал. Карта настоящая, и всё в ней прописано верно. Вот только идти нам пока рановато, ибо не готовы мы покамест к походу нашему.
– Что значит – не готовы? – Вскинулся Чурляй.
– А то значит, что ещё один участничек-соратничек нужен для полной удачи и верного результату. – Отвечал атаману Нечай Голован. – Волхв бает: камень придверный, которым ход в подземны пути закрыт, только тот сдвинуть может, на ком знак особый.
– Всё псу под хвост! – Взъярился Чурляй. – Опять загадки!
– Не торопись. – Пресёк ярость Чурляеву Голован. – Тут и отгадка есть.
И показал на карте малёхонькую, почти незаметную, метку: квадрат чёрный с двумя переплетающимися вытянутыми вдоль окружностями.
Под пальцами Нечая метка стала расти, и вдруг, сама собою, вспыхнула и замерцала под квадратом сим старинными буквицами красным огнём надпись:
«Входъ отрокъ откроетъ, на чьей груди знакъ Бъга».
– Не было здесь слов сих ранее. – Тихо сказал Чурляй. – Я ж всю карту эту до мельчайших деталек выучил! Не было!
– А теперь есть. – Голован что—то ещё пошептал над картою, и рядом с первой надписью, прямо на глазах изумлённой ватаги сами собою появлялись уже буквы другие:
«Камень вратъ, что въ пещеру ходъ закрылъ, сѣй отрокъ отвалитъ, ибо Сварогъ роду его тако право далъ».
Елька забормотал молитву какому-то своему, воровскому, видимо, Богу.
Лютобор тщательно осматривал результат наточки клинковой.
– Где искать будем? – Спросил он у Чурляя. – Время дорого. Нам не позже второй седмицы травеня уже у камня быть надо. Иначе – не поспеем до того дня, когда Колдун Чёрный опять прилетит на Дурнославный Утёс заклинание ново ставить на Череп.
– Не знаю я, где искать. – Честно ответил Чурляй. – Полагаю, однако, что за ответом надось к Волхвам на поклон. Хотя, Волхвы и сами не прочь до Черепа Чёрного добраться.
Вот тут-то опять вмешался Голован.
– Ни к чему нам Волхвы, атаман. Обойдёмся! Тут, пока вы речи вели, ещё буквицы высветились. Как раз про то, где наш последний подельщик ждёт заманчива приглашения на тайное дело идти.
И вправду: поверх обозначенных на карте рек, сёл, городишек, дорог и лесов с полями, проступили, до того не видимые, слова.
Все склонились нал картой, читая:
«Отрокъ съ печатью Свароговой именемъ Илія, во селѣ Карачарове кузнеца Ивана сынъ».
Лютобор засмеялся.
– Видно, и вправду Боги-то Светлые большинством за нас нынче: вон, как всё легко складывается.
– Или сильно достал Богов Светлых Колдун Чёрный. – Заметил Голован. – И они, Боги, таким манером через дело наше хотят Колдуну окорот устроить.
