– Зачем ты идешь к киру Д-Арвилю?
Рейн настороженно посмотрел на Анрейка и промолчал.
– Ты виделся с Эль, да? Она тебе что-то рассказала?
Рейн продолжал молчать. Скрестив руки, Т-Энсом грозно произнес:
– Если ты не прекратишь это, я расскажу ей, зачем тебе она на самом деле!
– И лишишь Д-Арвиля информации? Не боишься вернуться в практики? Опозорить семью, подвести главу своего отделения?
Анрейк посмотрел с видом побитого пса, но сил на ответ ему все же хватило:
– Честь дороже почестей. Ты из благородного рода, ты не мог забыть, что… – Рейн уже вошел в кабинет и закрыл перед его носом дверь. Честь дороже почестей, но выживание дороже чести. Не все могут себе это позволить.
Место секретаря пустовало, но дверь в кабинет казалась открыта.
– Входи, – сказал Энтон. – Садись. Подожди немного.
Глава отделения разглядывал карту Лица и его окрестностей и водил кончиком карандаша по улицам. На ней было несколько жирных точек, по одной в каждом районе города: в богатом Ре-Эсте, тянущемся вдоль берегов реки, в старинном Прине – центре Лица, в сером Томе, полном торговцев и дельцов, в веселом Рин-Рине с его игорными домами и борделями и даже в бедной грязной Таре, прозванной Канавой.
– Не тянись так, Рейн, шею свернешь, – усмехнулся Энтон, убирая карту.
– Покупаете новый дом?
– Ищу вам место для работы. Такое, где можно держать парочку плохих людей, где не страшно переночевать и откуда легко убежать.
Рейн выпрямился. Еще один шанс для него! Надо найти подходящее место, и Энтон не поскупится на награду.
– Анрейку понравится работа в таком месте? – фыркнул Рейн.
Энтон закатил глаза:
– Не меряй вас одной шкалой. Его я отправлю туда, куда ты не заслужил входа, это будет твоим дворцом.
– Это куда?
– В мир благородства и богатства, – Энтон подмигнул. – В семьях великих и достойных родов его примут лучше, чем тебя.
Рейн потер клеймо. «И что?» – едва не прокричал он.
– Право быть ноториэсом, – напомнил Аст. Рейн открыто посмотрел на Энтона:
– Я – Л-Арджан. Мой род идет от Арейна, первого из соратников Яра. Возможно, сейчас у моей семьи нет ни дома, ни паромобиля, ни даже кареты, но это не делает нас ниже других. Я сполна искупил все. Я не хуже ни одного из благородных родов.
Энтон с улыбкой откинулся на спинку кресла. Рейн впервые видел в ней столько искренности.
– Это я и хотел услышать. Я не из тех, кто довольствуется малым, но мне требуются помощники. Я не хочу искать сильных и верных, я воспитаю их сам. Мне нужно, чтобы вы всюду сумели найти себе место, лазейку – называй как хочешь. Анрейку необходимо научиться быть более гибким, он должен узнать, как живется внизу. А тебе следует вспомнить, каково это – быть сыном благородного рода.
Рейн положил руку на щеку, прикрывая клеймо, и сразу отнял, но движение не укрылось от главы. Он вздохнул:
– Я хочу, чтобы ты нашел дорогу в общество, у меня большие планы на тебя. Стой на своем, как прежде, но перестань смотреть на мир с ненавистью. Это мешает. Хочешь или нет, ты его часть, тебя должны принять. Или хотя бы спрячь свою ненависть куда подальше, как я.
Рейн скрестил руки на груди и позволил сомнение. Легко сказать! Он не обращал внимания на косые взгляды, злые шепотки, не обращал как мог. Но он уже достаточно бился об стену. Ее не пробить. Ноториэс – вот было его настоящее происхождение, на такой род люди закрыть глаза не могли, и им в этом было не помочь ни угрозой, ни добром.
