Что родился на Малой Мещанской,
В старой книге я как-то прочёл.
Дом под кронами лип помещался.
Помню гул несмолкаемых пчёл.
И к лицу, и к рубахе он липнет —
Запах лип, что посажены в ряд.
Имя дал нашей улице Либкнехт.
Был он зверски убит, говорят.
Ах, разлуки извечная кара!
Годы службы. Чужие края…
Помню, помню – фамилию Карла
Ты коверкала, мама моя.
«Лип» – писала. И липовый запах,
Настигая, бросал меня в дрожь,
И душа устремлялась на запад —
Где ж в Монголии липы найдёшь?
Ведь мечте и моря не преграда.
От тебя, от мещерских лесов
Отделяло меня – это ж надо! —
Целых шесть часовых поясов.
Я любил вас, родные до боли,
В звоне лета и шорохе вьюг:
И Воровского (Вацлава, что ли?),
И Урицкого, и Люксембург.
Были вы Дровяными, Сенными.
Но однажды – ни встать ни упасть! —
Именами чужими, иными
Окрестила вас новая власть.
Но меня, да и Господа ради
Там в домах об одном этаже
Проживали и Тони, и Нади.
Всех имён не припомню уже…
Вновь чиновник в усердии делит
Новь и прошлое, как идиот.
Адрес матушки: Либкнехта, девять —
Слава Богу, всё тот же, всё тот.
Там чужие живут – ну да ладно!
В доме мальчика слышу я всхлип.
Пусть ему будет тоже отрадно
Под цветущими кронами лип.
