Я сошёл. Я один как перст.
С расписанья автобус сбился.
Целый год не видал я мест,
Где, родившись, не пригодился.
Поглядев на Оки слюду,
Как над нею туманы тают,
Я в Успенский овраг сойду,
Где о том, что приеду, знают.
Я с дороги посплю, устав,
А с обеда, пера рабочий.
Захочу посетить места,
Что мне, грешному,
любы очень.
Здесь порушен Кастрова дом
В мавританском изящном стиле,
Здесь в дожди с великим трудом
Пробираются автомобили,
Здесь за двадцать безумных лет,
Остро жалящих,
словно жало,
Потихоньку во Вторчермет
Всё снесли, что плохо лежало,
Здесь гоняет с утра коров —
Их всего-то пяток осталось! —
Поликарп Лукич Иванов.
Он по-чёрному пьёт под старость.
Схоронивший Федосью, он, —
Как подпорка, рухнула вера! —
Если утром не похмелён,
Стал опаснее бультерьера.
Если водка не будет греть
И наступит похмелье снова,
То ему костылём огреть
Не составит труда любого…
Дом Кастрова – притон и склад…
Храм Ильи подпирает тучи.
Город мой, ты мят-перемят,
Подпалён из канистр вонючих.
Под ветвями листвяных крон
Остов летом сгоревшей школы…
Поплывёт колокольный звон
От Успенья и до Николы.
Этот звон как набат, как гуд.
Песне Господу вечно длиться!
Не спалят тебя, не сомнут —
Сколько можно вот так глумиться?!
