Больше всего на свете я ценила моменты просветления: те редкие дни (один-два в месяц, не больше), когда мы не ссорились и жили как обычные люди. Мы смеялись, ходили по магазинам, решали какие-то вопросы, занимались любовью, говорили друг другу нежные слова.
«Всё вместе дает картину матёрого невроза… Пора идти на личную терапию», – подумала я.
Морщась от неприятного запаха в лифте, я поднялась наверх и открыла ключом дверь. Илона ещё не легла спать, из-под закрытых дверей детской комнаты растекались жёлтые лучи. Валера играл в карточную игру онлайн.
– Привет всем, – крикнула я.
Муж и дочь выкрикнули «привет» – каждый из своих баррикад. Я повесила одежду в шкаф, убрала обувь и помыла руки. В зале горел свет, на полу были разбросаны атласы, учебники, цветная бумага и канцелярские принадлежности. «Наверное, Илона делала географию», – решила я.
Валера сидел за компьютером, видимо, уже давно. На столе стояло несколько пустых чашек, в которых нефтью чернела кофейная гуща. Стол был засыпан крошками, чуть поодаль стояла тарелка с засохшим бутербродом.
На экране я увидела игровую заставку.
– Как день прошел? – спросила я Валеру почти «на автомате». Я положила ему руку на плечо, но дернулся от моего прикосновения. Потом вполголоса ответил:
– Нормально.
Я молчала, и он тоже молчал. Постояв несколько секунд, я отправилась в детскую комнату.
Развалившись на кресле, Илона уткнулась в экран телефона. Когда она увидела меня, то помахала мне рукой:
– Привет, мам!
Я наклонилась и поцеловала её в щечку.
– Привет, котенок.
– Что делаешь?
– Домик строю.
– Покажешь потом?
– Ага. Вот, смотри. Тут будет бассейн, – ткнула Илона пальцем в экран. Я увидела какое-то расплывчатое голубое пятно и догадалась, что это и есть тот самый бассейн.
– Здорово. Как закончишь, убери в зале.
– Конечно, мамочка! – она глянула на меня своими «милыми глазками». Когда она так делала, то была похожа на котенка из «Шрека».
Я отправилась на кухню: там тоже было неубрано. Я решила не нагнетать обстановку, хотя горы мусора и грязной посуды меня раздражали. «Ничего за ними убирать не буду. В доме есть правила, каждый сам за собой уберет», – успокоила сама себя я и тут же взялась за тряпку…
Приходить в такой бардак было мерзко. Но очевидно, в моей семье были такие вещи, к которым все относятся совершенно по-разному: я ненавидела приходить в грязный дом, а муж с ребенком вполне терпимо относились к беспорядку, и, похоже, даже не слишком его замечали.
Закатив рукава, я принялась вытирать засыпанные крошками поверхности. Пока я безжалостно сгребала в мусорное ведро всё, что попадалось под руку: печенье, куски хлеба, огрызки, пустые упаковки от сладостей, я чувствовала, что мне становится легче. Раздражение снижалось.
Я начисто вытерла стол целых три раза и сложила в раковину всю посуду. В раковине образовалась Эйфелева башня, но почему-то, глядя на неё, я испытала облегчение. Сделав глубокий вдох и выдох, я раскрыла ноутбук и включила аудиокнигу Бернара Вербера «Мы, Боги». Голос из динамиков медленно, с выражением проговаривал каждое слово:
«Пора перейти к следующему упражнению. То, что было сделано от нашего имени, будет от нашего имени уничтожено, – заключает бог времени, поглаживая бороду. – Пора обрушить на эту планету – «черновик» наш божественный гнев.
На всех часах и будильниках 19 часов вечера, сумерки снаружи начинают проникать в зал.
