– Ну спасибо, – рассмеялась я, не сдержавшись. Его слова врезались куда-то вглубь, в то самое место, где девчонка во мне ещё мечтала услышать комплимент, не связанный с формой или грудью, а просто – «ты классная».
– Ну, тогда до встречи, Белла Сергеевна, – сказал он с хитрой полуулыбкой, подмигнул и, будто нарочно, чуть коснулся моего пальца, когда возвращал зажигалку. Его рука была тёплой, уверенной.
Он развернулся и пошёл в сторону входа, не оборачиваясь. Я смотрела ему вслед. Его походка, расслабленная, с лёгким налётом дерзости, выдавала уверенность – ту, что появляется у парней, когда они уже не дети, но ещё не мужчины.
Неплохое начало для первого дня, промелькнуло в голове.
Я развернулась и пошла за ним. Здание лицея всё так же величественно поднималось ввысь, покрытое плиткой, будто временем. Прошло четыре года, а здесь будто замерло всё: тот же облупившийся фасад, те же серые перила, те же старые окна, отражающие солнце, как и тогда, когда я была здесь ученицей.
На входе вахтёрша Валентина Петровна сидела за своим постом, уткнувшись в журнал "Здоровье" с выпуском 2013 года. Даже он, видимо, был для неё свежачком. Она мельком подняла взгляд, кивнула, узнав меня, и тут же вернулась к чтению, будто ничего не произошло.
С коридоров доносился знакомый как родной шум: хлопали дверцы шкафчиков, девочки визжали, обсуждая какой-то сериал или новое видео на TikTok, кто-то смеялся, кто-то ругался. Где-то вдалеке младшие классы неслись галопом, оставляя за собой запах школьной столовки и фруктовых жвачек. Всё это было похоже на воскрешённый сон, только теперь я в нём не ученица.
– Белла, проходи, не стой в дверях, а то дети собьют, – раздался знакомый голос.
Я подняла взгляд – на верхней ступеньке стоял Павел Владимирович. Как будто сам лицей выдохнул его наружу. Он был всё тот же: лоснящаяся лысина, с которой капли пота стекали по вискам, плотное пузо, выдающее любовь к пиву и пирожкам с капустой, и его вечная борода «под профессора». Раньше девочки из моего класса тайком вздыхали по нему, шутили, что он – «папа Гарри Поттера, только спившийся». Но для меня он был… другим.
Я сделала шаг внутрь, и сердце на мгновение сжалось. В груди будто заиграл стянутый аккорд воспоминаний.
– Стиль, что ты устроила? – голос Павла Владимировича звенел в ушах, когда я стояла перед его столом. Белый, до тошноты стерильный кабинет, в который я когда-то заходила с трепетом, теперь вызывал только раздражение. Здесь пахло канцелярией, кофе и – ощущением власти. Холодной, взрослой, мужской.
Я стояла с порванной майкой, с растрепанными волосами, с запекшейся кровью на брови. Драка. Моя первая, и, как я тогда думала, единственно правильная.
– Она первая начала, – пробормотала я, как школьница, пойманная на месте преступления.
– На себя посмотри, лохушка, – прошипела Анастасия, не дожидаясь своего слова.
Вот она – моя бывшая подруга. Вся размалёванная, с потёкшей тушью по щекам, с разбитой губой и глазами, полными ненависти. Губа ещё кровила, тонкая струйка стекала по подбородку. Два ногтя сломаны до мяса – она пыталась сопротивляться, но я била с яростью, с болью, которую копила месяцами.
В тот день, 20 апреля, я наконец узнала правду: это Настя, "лучшая подруга", слила всей школе мои тайны. Она выкладывала их как сплетни, как шутки, как грязные подробности моей жизни, превращая меня в посмешище. Я терпела до поры. А потом – взорвалась. Без лишних слов. Просто вцепилась в неё прямо в коридоре, на глазах у половины школы.
