– Уже позвонил, сэр.
Банкир удовлетворительно кивнул и жестом пригласил партнёров к выходу.
– Прошу прощения, сэр, что не смогу воспользоваться вашим приглашением, – Платов с сожалением развёл руками. – У меня ещё несколько важных телефонных переговоров, да и рано утром вылетаю в Женеву. Так что хорошего вечера и приятного аппетита!
– Жаль.
А Барни, приобняв Платова, пробурчал:
– Мы тогда переварим всю твою эскападу вместе со вкуснейшим стейком и парой стаканчиков доброго скотча…
Никаких неотложных звонков у Платова сегодня не было. Ему просто страстно хотелось пройтись по вечернему Лондону. Проработав в этом городе около пяти лет, Павел чётко осознавал двойственное отношение к нему. Он твёрдо усвоил, что чужаку, особенно русскому, здесь никогда не возможно стать своим. Его раздражала чопорная снисходительность англичан – даже тех, которых он считал просто недоумками. Особенную злость у него вызывали туповатые английские чиновники, истязавшие его нелепыми обвинениями в последний год пребывания в Англии.
Совсем по-другому он относился к самому городу. Genius loci – среде обитания. Платову импонировали сдержанная элегантность лондонской архитектуры, бережное отношение ко всему, что касалось городского устройства, – особенно к многочисленным памятникам. И конечно, лондонские парки…
Вырвавшись в кэбе из бурлящей толпы Сити, Павел направился в сторону Найтсбриджа. Доехав до памятника животным, погибшим в войнах, он постоял несколько минут у монумента, отдал честь умирающей бронзовой лошади и побрёл в сторону Слоун-стрит. Он любил этот едва ли не последний островок имперского величия Британии, с её роскошными магазинами, «роллс-ройсами», «бентли» и «феррари», где сегодня правили бал арабские шейхи и русские олигархи.
На углу у неугомонного «Харродса» Павел перешёл через Найтсбридж и, очутившись в Гайд-парке, ощутил умиротворяющую тишину, которую нарушали лишь щебет птиц и шуршание белок.
Миновав опустевший «Спикер’с корнер», Платов через восточные ворота парка вышел к Триумфальной арке в честь победы при Ватерлоо и оказался прямо у входа в бывший особняк Ротшильдов, а ныне самый фешенебельный клуб-казино «Лиз Амбассадор». С минуту поколебавшись, Павел начал подниматься по ступенькам к резным дверям казино. Он не собирался втягиваться в игру: просто хотел проверить, помнят ли его здесь после пятилетнего отсутствия.
– Давненько к нам не заглядывали, мистер Платов, – бессменный дворецкий Томми слегка поклонился и дотронулся рукой до шёлкового цилиндра. Значит, помнят.
Платов купил в кассе одну фишку на тысячу фунтов и прошёл в большой игровой зал. Прямо у входа его подхватил под руку старый дружище Джонс – администратор зала – и, радушно улыбаясь, традиционно обвёл рукой зал:
– Шмэн-де-фер, блек-джек, покер, рулетка… Может, мистер Платов желает отдельный стол?
– Спасибо, Микки. Сегодня зашёл просто вдохнуть воздух былых побед и поражений, да и проверить фортуну.
Джонс понимающе улыбнулся:
– Удачи, сэр.
Павел встал у ближайшей рулетки, взглянул на табло – цифры и цвета были разнобойные, ничего не говорящие. Прокатив фишку между пальцами, он прикинул: «Ну что, на любимое число 26?» – она замыкала линию зеро и всегда импонировала Платову. Или цвет? Но простая логика подсказывала: если пришёл испытать «везёт – не везёт», то пятьдесят на пятьдесят – это тебе не один к тридцати шести. Поэтому, подавив соблазн, Павел поставил на чёрное. Колесо закрутилось.
