— Хорошо. Я сейчас посмотрю, что есть из одежды Лены. Она иногда приезжает ко мне на выходные. А ты позвони маме.
Петр Алексеевич бросает строгий взгляд и уходит, оставляя меня наедине с телефоном. Собирая в кулак волю, я звоню маме. Прислушиваюсь к каждому гудку, сотрясаясь. Ладони моментально потеют, за ними скручивает живот. Я нервно разглаживаю ткань халата.
Отец меня точно осудит. Но мама… Вся надежда на то, что она меня, как женщина, как самый близкий и родной человек в мире, поймет.
Мне всегда было легче говорить с ней, а не с отцом. К моим проблемам прислушивалась только мама, а папа открещивался. Его не подрастающая дочь интересовала, а алкоголь…
— Аня! Господи! Наконец-то! — каждое слово с выдохом облегчения. На последнем я слышу, как мама сдерживает слезы.
— Прости меня, мамочка…
— Аня, где ты? Как же я перепугалась.
Вопреки моим опасениям она не ругается. Ее голос взволнован, она перепугана. И я виню себя в этом.
Это был очень импульсивный поступок. С моей стороны это было так необдуманно. Я лишь о себе думала!
— Я скоро буду дома, мам. Завтра встретимся, и я все тебе расскажу. Только Игнату, пожалуйста, не говори. С ним я обязательно объяснюсь.
Сбрасываю звонок, когда на кухню входит Петр. В его руках черное платье-майка и спортивный костюм. Мой выбор падает на второй вариант, но отец подруги опережает и протягивает платье.
Я молчу беру его и иду переодеваться. Волосы почти высохли, без укладки они вьются, глаза уже не такие красные. В целом, состояние мое тоже намного лучше. Разговор с мамой как гора с плеч, он успокоил меня, я чувствую себя более решительной. Теперь я точно знаю, что мне нужно делать, и как я буду действовать дальше.
Завтрашний день я начну с нового этапа, я начну его с ЗАГСа.
Когда я выхожу из ванной в черном платье, Петр застывает на месте. Его взгляд медленно скользит от пальчиков моих ног до самой макушки. Я впервые ловлю на себе такой странный и несвойственный этому мужчине взгляд. В воздухе снова чувствуется напряжение.
Прихватив свое свадебное платье, ныряю в туфли. Телефон снова вибрирует. Это или Лена, или Игнат. С подругой я очень хочу поговорить, но еще не придумала, что скажу ей.
Наверняка Петр не захочет, чтобы кто-то узнал о его участии. С Леной я непременно объяснюсь, но если звонит Игнат... С предателем разговорить не хочу!
Мы спускаемся к машине. Я прошу Петра подвезти меня к мусорным контейнерам. Он кивает, но удивление застывает на его лице.
— Проводить? — усмехается, когда я открываю дверь машины.
— Нет.
Роскошное, дорогое, сверкающее даже в свете ночных фонарей платье, о котором мечтает любая невеста… оно прекрасно смотрится на помойке.
Петр смотрит на меня с интересом, когда я возвращаюсь в машину. На его лице снова появляется загадочная улыбка, но до конца разгадать я ее не могу.
— В общем, у нас такой план, — уверенно говорит он, когда мы въезжаем во двор моего дома. — Я поднимаюсь с тобой, чтобы убедиться, что все хорошо. Рассерженного мужа, если ему хватит смелости заявиться сюда, возьму на себя. Если по-хорошему не поймет, то у тебя будет два варианта.
— Какие? — хлопаю от удивления ресницами, широко раскрыв глаза.
Меня подкупают твердые нотки в его голосе. Меня подкупает то, что у этого мужчины есть план. Он не просто привез меня домой, он переживает о моей безопасности
