…И как это сделать?
– Вы сейчас думаете либо “как это сделать”, либо “зачем это ему”, – точно угадал он, нависая над Олей и явно пытаясь разглядеть, что там у нее в бумагах. – Как это сделать – уж постарайтесь придумать. Эмма такие вещи могла решить, значит, и вы вдвоем сможете. Что касается того, зачем … дело в том, что в последние пару недель мне стало казаться, что мне неминуемо придется продать этот бизнес. Все очень …. линейно. Дамы, дамы. Не делайте такие глаза. Переживаете, почему я вам это говорю вот так открыто? Потому что я всегда считал и продолжаю считать, что бессмысленные задания убивают мозг и убивают будущее. Жду результата к концу недели. Справитесь? Вот и ладно.
“Мы создали мир линейным”, – подсказала личинка, как только он вышел, но это прозвучало как-то почти жалко, словно она … боялась? Уважала?.. Скучала? Понять эмоцию было практически невозможно, если она и была. Если эта личинка вообще была, тоже.
– Это все ерунда какая-то, – растерянно сказала Лада.
И то же самое, с очередным тихим вздохом, сказал Оле Главный, и выносить эти звуки разочарования было невозможно.
– Слушайте, – внезапно вскинулась Оля, озаренная внезапной идеей. – Погодите. Слушайте. Мы создали мир линейным, Вселенная дарит нам, кто мы без неё? Мужчины и женщины. Хочешь быть волком или пчелой?
Она почти чувствовала, как личинка извивается внутри, сопротивляясь, полная животного страха, и как она начинает вылезать наружу, словно ее тянули крючком.
Была тишина. А потом …
– Гениально! – выдохнул Главный. – Это гениально. Это шедевр. Это то, что нужно, Ольга! Я же говорил, вы справитесь, Ольга, Олечка! Умница. Нам нужно больше такого, именно такого!
– Я не уверена, что понимаю, – перевела дух Оля, придавливаемая к полу каждым словом. Воровство. Вот как это называется – воровство. Этот текст принадлежал Ру, а не ей, и, оказывается, Главному с самого начала нужен был текст Ру, это его он расслышал за Олиной переделанной версией?
И что ей теперь делать? Конечно, у нее есть еще “такой, именно такой” материал, целая книга этого материала, только он ей не принадлежит. И как правильно поступить? Признаться Главному? Признаться Ру? Не делать вообще ничего?..
Но один вариант отвалился сам собой: когда Оля пришла на работу, почти решившись поговорить с директором, особенно, учитывая то, что она ПОЧТИ сделала то задание, которое он дал. И она ПОЧТИ набралась духу, чтобы пойти к нему, взяла распечатки, поднялась со своего места, пошла к ни в кое веки закрытой двери – но тут та самая дверь с грохотом распахнусь и в комнату ворвалось чужое присутствие на конце автомата.
– На пол, руки за головы! Быстро!
Оля хлопнулась на ковер быстрее, чем успела подумать, и прикрылась бумажками – впрочем, их у нее тут же грубовато отобрали – краем глаза она увидела, как мужчина в камуфляже небрежно кидает их в груду других на ее столе.
– Все чисто, заходите.
– Погодите, вы что делаете?
– Проверочка, девочки, проверочка. Так, компьютеры под опись, бумаги в коробки. Вперед. Дамочек к остальным, в зал.
– Боже, что происходит? – пискнула Лада.
Но Оля тоже была не в курсе. И другие, согнанные в столовую, тоже ничего особо не понимали – и выглядели все как крысы, застигнутые за неприличным, хотя точно ничего эдакого они не делали. Или не знали, что делали.
Но, в любом случае, момент оказался потерян – потому что Ру куда-то забрали и увезли после нескольких допросов, а всех их, младших и не очень ценных, отпустили с условным миром на все четыре стороны.
