медаль на кону, где-то с вечера пользы, где видел одну – говорящую
воду о сердце в глазах».
«Попробуй быть другом и мелким червём, когда из реальности
будто бы вновь ты ищешь свой дух идеальности под – строением
нового чувства для разума».
«Вкатил твой мир – примерный эталон, а ты впустил им долю слов в
глазах, чтоб быть себе примерным джентльменом и думать о
реальности – под страх».
«Возница из двух лошадей – будто гром и каждый кто ищет ту
правду в себе, не лжёт от реальности думать потом, как миф идеалов
на сути проблемы».
«Цифровой ли код ты миром угадал – думал, что таинственное вновь
душу центром тяжести постигнет, чтобы убежать от этих лет».
«Нивелируешь и ищешь путь претензий в форме слов, чтобы в
будущем ты сам – укротил любви огонь».
«Буря ждёт твой мир на дне, чтобы лучше вспоминать форму
бдительности сквозь отвратительный манер».
«Для уловки ты душу продашь даже днём, но готовишь ты честное
просьбы из глаз, будто сам отзываешься в толках к уму – первый раз».
«Голодный джентльмен на перерыве пытается упасть судьбе на дно
и сам не хочет выбирать дерьмо, но ищет поприземистее в судьбах».
«Серой маской встретит счастье твой обыденный пример, но в углах
капризных стен нет мне больше дум прощаться».
«Открываешь свой выдох и пуст твой подземный, отмеренный день,
где и сам ты гулял по дворам, направляя тот времени хруст».
«Почему не сбываются тайны души, может сам ты им пропил свой
путь или стался от счастья таким не у дел – в безыдейности жадного
прошлого?»
«На душе крокодилы и в смерти рука – тянет общество мира до
призрака, где-то в воздухе помнит о чуде за толк – непомерной
иллюзии вылитых форм».
«Обстоятельство выше меня, что война, но другая любовь – не твоя
суета над покоем из раны забытого сна, чтобы выше не прыгнуть – за
прошлое».
«Отчуждением смотрит проворный мне враг, он то думает полно, то
душу кривит, но отчаянный сделать не пробую шаг – это всё
иллюзорности разума высшего».
«Не омлет мне готовит из счастья жена, но оправданной гордости
смелая нить, что корю я свой день над обрывками зла и хочу потому
для любви – изменить».
«Кирпичною стеной мне выпал долгий туз, он вылит, словно роль, а
я ему сквозь суть – не бледная картечь для мыслимой слезы, но
тонкая медаль по праву – для войны».
«Широкополосный разгон для двоих, что мудрости осень и смелый
мотив, где будем претензией только у слов – мы вместе искать этим
душу в засов».
«Каменные формы мне в глазах призрак заставляют танцевать -
между линий пройденной игры, заковав свой уровень морали».
«Язык – это бурный мотив для любви, но тоньше искусства спадает
для слов – им мания думать, что будто бы Бог себе ты от разума -
выше итога».
«Под сердцем неявно свой день берегу и думаю в прошлом, как
много могу я жизни сказать – заставляя бежать ту форму маразма по
крыше».
«Улица из роз прекрасней слов, улица – мотив из лиц знакомых, но в
судьбе нам слепо бережёт – уровень морали той обиды».
«Идея внутри расцветает, как явь в душе превосходства и муки под
жаждой, но ценностью больше не любишь ты ей – свой воздух
потери ролей».
«Цыганские тайны и мир без чудес сегодня увидел твой лис из
чутья, но смогут ли выжить за ним – имена, что в душу хранят -
лишь капризы?»
«Бледнее воин в день своей беды, но также сам бледнее у воды и
смелый жар безумия под ним, заискивая пройденное – время».
«Полный месяц спадает под звук за инертностью блага в руках,
сколько ты проложил между муки – и считаешь ей форму в науке».
