Цунами тоталитарной идеологии - страница 28

А как же иначе?

Всю ту еще издревле существующую жизнь никак за одно поколение нисколько и близко вовсе не переиначишь!

Однако все те подлые и крайне вязкие во всем своем бесноватом фанатизме негодяи на этот счет, пожалуй, мыслят исключительно во всем, ясное дело, безнадежно так значит разве что вот по-своему.

Поскольку именно это им и было некогда, собственно, надо!

79

Они, видите ли, только лишь и желают слепить из общества некий единый организм, в котором гнусные лицемеры, вооруженные знаменем великих пламенных идей, явно ведь вскоре окажутся неким наивысшим все отныне раз за разом за всех всесторонне всесильно решающим существом.

Ну а для самого наибольшего успеха на этом, собственно, поприще им всенепременно надобно было до чего и впрямь совершенно вот незамедлительно отменить все когда-либо ранее существовавшее прежнее, наспех так утрамбовав все общество самыми разнообразными видами вездесущего террора.

А между тем любая фанатически превозносимая идея еще может послужить не одним лишь тем до чего сугубо внешним мерилом всего того нынче и вся, но и стать действительно главным краеугольным камнем отныне и на долгие века бескрайне безотрадного общечеловеческого существования…

То есть при каком-либо даже и наиболее нелепом своем выверте широчайшее либеральное мировоззрение вполне вот способно оказаться мощнейшей внутренней подпоркой, поддерживающей совесть интеллигенции в более чем для нее надлежащем состоянии полнейшего же безбрежного покоя.

80

Современный диктатор в его собственных глазах вообще вот неизменно видится себе чем-то навроде муравьиной королевы, от которой впредь и будет зависеть жизнь и судьба всего остального гигантского муравейника.

Его мысли и чувства всесторонне (в его глазах) отображают некое глобальное мнение и устремление всецело выдуманной идеалистами-фанатиками коллективной души всей его нации, так что категорически нет и не может быть никакого иного мнения или же какого-либо еще совершенно так постороннего всеобъемлюще отображающего всеобщие чаяния чувства.

Вот что пишет по этому поводу писатель Алексеев в своем романе «Крамола»:

«Принцип коллективного, классового мышления напрочь уничтожал автономию личности, оставляя это качество одним лишь вождям».

81

Вождь – он же отец нации – то ведь вовсе не король, помазанный на царство небесами…

Однако он, как тот вполне вот полноправный и безусловный прародитель всего того нового сущего, и впрямь в своих собственных глазах имеет полнейшее право на его абсолютно планомерное и более чем действенное уничтожение.

Ну или по меньшей мере на его бесподобно смелое переоформление в рамках лично своего обо всем на этом свете исключительно весьма и впрямь так одиозного понимания.

Вот как беспардонно вкрадчиво, до чего старательно при этом избегая всех острых углов, о том столь всласть же глаголет великий классик французской литературы – Виктор Гюго, «Девяносто третий год»:

«Разрушить все Бастилии – значит освободить человечество; уничтожить феодализм – значит заново создать семью. Виновник наших дней – начало всяческого авторитета и его хранитель, и нет поэтому власти выше родительской, отсюда законность власти пчелиной матки, которая выводит свой рой: будучи матерью, она становится королевой; отсюда вся бессмысленность власти короля, человека, который, не будучи отцом, не может быть властелином, отсюда – свержение королей; отсюда – республика. А что такое республика? Это семья, это человечество, это революция. Революция – есть будущее народов; а ведь Народ – это тот же Человек».