– Прежде чем перейти к делу, ответьте, кто вы такие на самом деле и что это за место?! – настойчиво потребовал Юнатов.
– Ну… это долгий разговор, – отозвалась чуть неуверенно Маня.
– Ничего, Нам торопиться некуда, поскольку, как я заметил, время тут стоит на месте, – дожимал Александр Александрович, постукав пальцем по стеклу своих наручных часов.
Хорошо, – ответила она со вздохом.
– Будь мы живые, вряд ли смогли продержаться так долго в космосе… да и на Земле, – совсем другим голосом, без деревенского местного акцента, заговорила Маня, выпрямившись и став похожей на свою дочь, словно помолодела.
Я онемела от удивления.
Маня встала, неторопливо подошла к проявленному Макросу и мгновенно превратилась в его копию:
– Мы —матрицы искусственного интеллекта, созданные на основе личностей наших создателей, отправленные в космос, чтобы найти планету, пригодную для проживания нашей цивилизации, поскольку наше Солнце умирало, перейдя в фазу белого карлика. Всё остальное – правда. Попав на Землю, мы поняли, что нам не вернуться – технический уровень развития местного населения был нулевой и не было никаких предпосылок, чтобы получить необходимое для ремонта капсулы. Сами же мы его изготовить не могли, для этого требовались редкоземельные материалы и оборудование для создания сверх низких температур и плазма. Решили, не привлекая к себе внимание, незаметно подтянуть аборигенов до необходимых технологий и получить то, что нам нужно. Чем мы все эти годы и занимались, пока не поняли, что Земля стала нашим вторым домом и лететь никуда мы больше не хотим. Начав со сказок про волшебных героев и предметы, мы программировали сознание, окружавших нас, землян на развитие науки в нужном нам направлении. А чтобы не быть на виду, из элементов капсулы соорудили это место. Это – локальная полевая матрица, во вне временном кармане между вашим миром и каруселью параллельных с ним миров.
Маня вернулась к прежнему облику и, просеменив к столу, села на лавку с края.
– А как вы поддерживаете необходимую физическую форму вне своей матрицы? – поинтересовался Юнатов.
– Ну, это не сложно, с вашей-то плотной атмосферой, – отозвался Костя, – У нас тоже есть нечто похожее на макрон Макросов. С помощью его мы уплотняем расстояние между частицами до необходимого и придаём нужную нам форму и свойства. Это словно напечатать 3-D объект из частиц веществ, что есть под рукой, и задать им программу действий и взаимодействия с другими объектами окружающей среды. Например, с вами.
– А почему, до сих пор не освободились от своих сказочных образов? – спросил Юнатов, не высказав удивление об услышанном. Я же была в полной растерянности и непонимании, что тут происходит. Кто или что они такое? Хотя, может его друг Макрос такой же?
– Знаете, как бывает. Живёшь, живёшь под чужой личиной и постепенно срастаешься с ней, начинаешь верить, что ты такой и есть, и ощущать себя, связанным с этим миром чем-то более существенным, чем придуманная легенда, – пророкотал Горыныч.
– Да, -согласилась Маня, – Мы так долго жили среди людей, столько вместе с ними пережили, перечувствовали, что сроднились мыслями. Похоже, от всего этого опыта у нас тоже появилось что-то внутри, схожее с тем, что вы называете душой и о которой так сильно печётесь. И даже вера в вашего бога. Нет-нет да и помолюсь за своих и спасение этого мира.
