Цветок заранее знал - страница 36

– Я не хочу.

– Сиди тихо, если не хочешь, чтобы тебя разорвали.

В жизни Ёнсок уже была и эта фраза. Тот человек тоже избегал крови. Десять лет назад Вив отказалась тихо сидеть, поэтому до такого, что происходит сейчас, не дошло. Она поверила в угрозу, которую повторял ей на ухо тот человек и избежала «последней стадии» лишь потому, что слишком сильно испугалась. Но всё равно умудрилась навлечь на себя настоящий кошмар, проигрывая в голове один и тот же не случившийся наяву, но случающийся во снах тот исход, который ей обещали сальные шепотки. Виньен заперла себя на собственной улице Вязов. Сопротивляясь угрозам, она стремилась слушаться того взрослого, убегая, иногда со всех ног, и уползая, так далеко, как получалось, но в основном оставалась беспомощной.

Размякнув сейчас, Виньен в хорошо знакомом кошмаре. Но ведь это с ней наяву происходит. Так почему она не собирает остатки воли, пока её снова не вырубило от булькающего в желудке абсента? Виньен никогда не тянуло быть жертвой. Так что изменилось? Обнаружив собственное подлое вожделение на происходящее наяву, она готова подчиниться? Она что, тот дурацкий клоун на верёвочках? Чья-то извращённая высшая воля обрекает её на бесконечные игры с ебанутыми на голову взрослыми?

– Сними это с башки, – шевелит пересохшим языком Ёнсок.

По скорости вынутых щупалец Виньен догадывается о неминуемости той самой стадии. Липко тыкаясь между ляжек, таран промазывает.

– Ты хочешь увидеть меня?

– Да.

– И как много раз ты хочешь увидеть меня?

Коробка пыхтит и готовится, Виньен чувствует его вожделенную мускусную вонь. Что же делать? Не может же это произойти так нелепо?

Ладони упираются в бортик тумбы, и Вив отпрыгивает, как ей кажется. Коробочный толкает в лоб кулаком, и от удара затылком в глазах взрываются мошки. В отражении Виньен размазана, а неведомое тело с будкой на плечах, устраивается между разведённых коленей и тычет залупой.

Нужно успеть много сделать, пока не вернулся полынный дух и не вырубил снова.

Хён всегда говорил, что сила некоторых животных в их способности принимать форму исходя из обстоятельств. Хорьки, например, – это жидкость. Пхан демонстрировал этот свой финт, когда аджумма ловила его и тащила, чтобы выпроводить из спальни Ёнсок. Племянник буквально вытекал из её хвата, поднимал руки и переставал упираться в пол.

Джинхён… проснуться бы сейчас и услышать «Ускорься». Если Виньен выберется, то уедет домой. И будет ждать брата. А когда он придёт, сделает всё, чтобы тот отдохнул. Вив была такой эгоисткой. О чём она только думала, когда ехала в это место? Тут у каждого власть в масштабах господа-бога, здесь Виньен никто не поможет, даже брат.

Снова почувствовав боль, Ёнсок обмякает, её собирают, но она начинает стекать подобно шкурке тонкокостного зверька. Будто становясь тяжелее в процессе, бултыхается на мокрый пол.

Как она низко скатилась… а рандомный мужик всё равно не оставляет попыток всунуть в неё вонючий хер – тычет в зубы, под нос, попадает в глаза. Сопротивляться получается плохо, воля Виньен, как осадок, сама Ёнсок не может взрыхлиться, остаётся сильнее растечься. И она пластается. А может быть, закричать? Ну да, рот открыть, как же…

Сбив по косой одну грань коробки, она оказывается лицом к страшной маске. Бабина на башке поворачивается наиболее зловещей личиной.

Клешни хватают Виньен и смыкаются на животе, выдавливая из нутра рвотные массы. Младшая династии Ли содрогается и заливает горечью носоглотку, и, Вив очень на это надеется, вроде бы заливает злоебучий елдак. И без того чувствуя себя так паршиво, как только бывало после воспитательной «терапии» родительницы, Ёнсок получает пинок тяжеленным ботинком под дых.