Громкий хохот прервал приятные воспоминания Сенокопалкина.
– Может, вы стегали коня кнутом, а не хомутом? – спросил парень.
– Да, да, кнутом, а не хомутом! – поспешно согласился с ним “спец" по сельскому хозяйству. – Точно кнутом.
– А за что взнуздывают коня? За хобот или гриву? – ехидно полюбопытствовал бородатый сельчанин в грязном и помятом пиджачонке и застыл с открытым ртом в ожидании услышать новую дурость из уст “борца" за крестьянское счастье.
– Известно, за что – за хобот, конечно! – уверенно ответствовал Сенокопалкин. – Конь фыркает, головой мотает, не рад кандалам этим.
– Сколько гектаров в час можно вспахать сенокосилкой? – переждав, пока утихнет смех, продолжил издеваться парень.
– Гектаров эдак… Знаю я, знаю… Гектаров… десятка полтора с гаком… – медленно произнёс Сенокопалкин и принялся считать на пальцах, не обращая внимания на бурное веселье в толпе.
– Эй, сколько лошадиных сил в одном стоге сена? – окликнул его бородатый сельчанин.
– Где- то… кажется… Знал я, знал… – опять впал в задумчивость Касьян Минеич. – Если не ошибаюсь… то…Вот туг мне подсказывают, что где- то около ноль целых и…
– Ха- ха- ха!
– Хо- хо- хо!
– Вот даёт дедушка профессор!
– Ну что вы смеётесь?! – возмутился Сенокопалкин. – Вот вы, голуба, похожий на Емельку Пугачёва, и вы, сударыня, вылитая царица Екатерина, если смотреть на ваше величество сверху, – чего вам так смешно?
– Потому что вы, профессор, такую ахинею несёте, что нам ничего не остаётся делать, как веселиться, глядя на ваше тупое лицо! – смело ответила “царица Екатерина".
– Ну почему ахинею несу! – смутился Сенокопалкин. А “допрос” продолжился:
– Сколько кефира даёт одна кобыла за дойку?
– Ведро, – неуверенно буркнул Сенокопалкин.
– Куда дует северный ветер?
– В далёкие края.
– Может Конь забодать человека?
– Может, если рассердится.
– В каком месяце проводят прополку и окучивание лопухов и крапивы?
– В июле.
– Вы в деревне- то жили? В поле работали? – строгим голосом спросила невысокая, полная женщина с двумя сумками в руках.
– А как же, жил! – встрепенувшись, воскликнул Сенокопалкин. – Помню, в детстве гостил я зимой у бабушки в деревне. Пил коровье молоко. Катался на санках с горки ледяной и, как сейчас помню, отморозил пальчик. Мне, шалунишке, и больно, и смешно, а мать грозилась в окно. Да- а, как вспомню своё беззаботно- счастливое детство в сельском хозяйстве – так хочется крикнуть что- то радостное и подбросить вверх шляпу!
– Господин Сенокопалкин уверенно и достойно ответил на множество трудных вопросов экзаменовавшего его народа и имеет право быть тем, кем он сейчас имеет быть! – обратился к публике старичок. – Отпустим его с миром!
– Пусть идёт готовиться! Экзаменовать его на профпригодность в сельском хозяйстве ещё не раз будем! – выкрикнул кто- то из толпы.
Призвав сельчан вступать в его партию, Сенокопалкин раскланялся и покинул трибуну.
– Внимание! – с излишней важностью шумнул в микрофон старичок. – Со своими передовыми мыслями познакомит и объяснит, что непонятно, – господин Истинно- Ложный!.. Прошу на трибуну Куприян Ануфриевич, поманил он пальцем Истинно- Ложного.
Лидер Вялоцентристкого движения ещё на подходе к микрофону начал горевать о раздрае в стране, о расколе в обществе; пригрозил, что к добру это не приведёт, – надо срочно всем мириться, Поучительным примером он изложил басню Крылова о серьёзных разногласиях между лебедем, раком и щукой.
