– Я обязательно узнаю, что это за язык и прочту все книги. Слово чести! – сказал он, взял факел и хотел уже уходить, но его взгляд привлек лунный луч, блеснувший на оконном стекле. Ирвин подошел ближе. Окно оказалось выходом на круговой балкон, с которого был хорошо виден лес и петляющая между деревьями Луара. На горизонте, там где начинались земли королевства Шенонсо поднималась вверх тонкая струйка дыма.
– Так вот, где живет моя Диана! – воскликнул Ирвин. Он прижал руку к сердцу, потом к губам и замер, подняв руку над головой. Так, по его мнению, рыцарь должен был приветствовать свою даму сердца. Этот жест Ирвин придумал сейчас, стоя на балконе башни. Этот жест он ни разу не повторил на турнирах, потому что среди множества красавиц королевства, его дамы сердца никогда не было.
Ирвин прошелся по круговому балкону, посмотрел вниз на замок Фальков, вернулся в комнату, закрыл балконную дверь, сказал, обращаясь к невидимым собеседникам:
– Как должно быть, вы любили это место, когда жили здесь. Я вас понимаю. Не любить это место невозможно. Я чувствую вашу любовь. Я постараюсь сохранить ее. Пока я жив, эта башня будет стоять здесь. И никто не посмеет нарушить ваш покой. Никто не осквернит вашу святыню, клянусь!
Он повторил жест, посвященный даме сердца. Интуиция подсказала ему, что эта комната принадлежала даме. Все здесь было подобрано с особым вкусом. И даже массивная мебель не выглядела грубой. Резьба и мелкие детали украшавшие ее, придавали предметам воздушность, скругляли прямые углы. А на деревянном потолке наоборот все было подчинено законам геометрии. Геометрические фигуры располагались в строгой последовательности и, по всей видимости, имели свой особый смысл, свое назначение.
Крест накрест шли две надписи: vita – muerta, anima – amore.
– Жизнь и смерть, любовь и душа, – прочел Ирвин и несколько раз повторил эти слова вслух. – Пока мы живы, мы любим. А когда мы умираем, душа возносится к небесам, в обитель Божью. И, может эти фигуры обозначают дорогу, по которой нужно пройти, пока мы живы? А может, это фазы луны… Или нет, это путь от сердца рыцаря к сердцу прекрасной дамы, – улыбнулся. Это сравнение показалось ему самым лучшим. – Да, это путь от сердца к сердцу. Я непременно изображу его на своем рыцарском гербе. И еще я напишу слова: «Долг и Честь, Вера и Любовь». Клянусь!
Ирвину было так хорошо и радостно, что он запел. Вначале негромко, а потом все сильнее, сильнее. Его голос гулко отдавался во всех уголках башни, сливался со звуком его шагов, приобретая объем и силу. Песня звучала даже тогда, когда Ирвин замолчал. Это вселило в него уверенность, что привидения оценили его клятвы, и теперь он с ними заодно. Они его приняли. Значит, он может приходить сюда безбоязненно тогда, когда захочет.
– Благодарю вас, друзья мои, – сказал он, когда наступила полная тишина. – Отныне наши связи нерушимы. Я – черный рыцарь Фальк Неро стану защитником душ, покинувших эту землю, – он поклонился, вышел из башни.
Погасил факел, воткнул его в держатель у дверей, повернул ключ в замке.
– Отныне этот ключ будет храниться у меня на груди. Никто не посмеет прикоснуться к этой святыне. Клянусь!
Он пошел к себе. Из окон его комнаты была видна башня. Он долго смотрел на нее уже лежа в кровати. В какой-то миг ему показалось, что на балкон вышла дама с веером. Но было это реальностью или частью сна он не знал… Ему не хотелось ни о чем думать. Ему просто было хорошо. Хорошо от осознания того, что он наконец-то обрел то, чего был лишен все эти годы. Теперь у него есть любовь и душа: anima – amore…
