Утром Ирвин помчался к заветному месту. По дороге он нарвал букет лесных цветов для Дианы. Впервые ему захотелось кого-то порадовать. Это желание сделало его необыкновенно счастливым. Ему захотелось отдать ей всего себя, раздарить себя по клеточкам, по частичкам. Захотелось, чтобы ее смех не смолкал. А он бы смотрел на нее неотрывно и чувствовал, как душа взлетает к небесам и поет песнь менестреля:
– На белом снегу сердоликом
Сияет твоя красота.
Тобой восхищаюсь, мой Ангел,
Ты так же, как снег тот чиста.
И светел твой лик, и прекрасен,
И по сердцу, по сердцу мне…
С тобой я мечтаю, мой Ангел,
Сгореть в негасимом огне.
Огне, что любовью зовется
И делает души светлей.
Тебе посвящаю, мой Ангел,
Я жизнь до скончания дней…
Как и в прошлый раз, Диана появилась неожиданно, хоть он ждал ее и смотрел во все глаза на берег Луары. Но она пришла не оттуда. Она вышла из-за дерева, улыбнулась, сказала:
– Здравствуй, мой верный рыцарь!
– Здравствуй… – проговорил он, глядя на нее во все глаза.
Сегодня Диана была одета в длинное платье бежевого цвета с разноцветным орнаментом на груди. Черные волосы струящиеся вниз по плечам, подчеркивали бледность ее лица, делали его еще прекрасней. Ирвин не видел, женщин с распущенными волосами. В замке Фальков все ходили в чепцах или париках. Только Сюзанна не прятала волосы, но они у нее всегда были гладко зачесаны и закручены на затылке. И сейчас, глядя на волнистые волосы Дианы, Ирвин думал о том, что прятать такую красоту – безрассудство. И хорошо, что Диана это понимает. Ирвин смотрит на этот черный струящийся каскад, на белое лицо и улыбается счастливейшей из улыбок. Потому что так он никогда еще не улыбался. Он чувствует, что с Дианой можно быть собой, что она не предаст, не укорит, не обидит так же, как любящий его Бог.
– Это тебе, – наконец-то спохватывается он, протягивает ей букет.
– Ах, какая прелесть! – восклицает она и прячет лицо цветы. А через миг, вскидывает голову. – У меня тоже есть подарок для тебя. Он под деревом, взгляни.
Ирвин оборачивается. Под большой разлапистой елью лежат черные доспехи. Именно такие ему однажды приснились. С тех пор не было ни дня, чтобы он не мечтал о них.
– О, Боже, Диана, как ты узнала? – он с удивлением посмотрел на нее.
– Это тебе подарок от кузины из Шенонсо, – ответила она. – Примерь.
Ирвин опустился на колени, прикоснулся к доспехам кончиками пальцев, посмотрел на Диану.
– Они живые. Они отзываются на мое прикосновение.
Она присела рядом, сказала:
– Соединение кожи и металла делает доспехи подвижными. Они легкие и очень прочные. Они надежно защитят рыцаря от стрелы, кинжала, ножа и шпаги. Ну же, Ирвин, надевай…
– Погоди, – он взял ее за руку. – Ответь, пожалуйста, почему доспехи черного цвета?
– А разве не ты хотел быть черным рыцарем? – она поднялась.
– Я, – ответил он, глядя на нее снизу вверх. – Но откуда ты узнала это? Кто сказал тебе мое имя?
– Кузина из Шенонсо, – ответила Диана.
– Кузина из Шенонсо, – повторил Ирвин, поднявшись. – Не та ли это дама с синим веером, советам которой я следую всю свою жизнь?
– Возможно, – проговорила Диана, глядя вдаль. – В нашей жизни много необъяснимого, Ирвин.
– Странно, мне показалось, что ты знаешь все или почти все, – сказал он.
– О, нет, не заблуждайся, рыцарь, – на щеках вспыхнул румянец. – Я еще слишком юна и неопытна, чтобы принимать твои слова за комплимент моему уму. Я ничего еще не знаю так, как должно знать.
