Сегодня было совсем безлюдно. Стояла тишина, солнце пекло плечи, но обгореть Даша не боялась – кожа давно покрылась ровным коричневым загаром. От начала рядка она отошла уже так далеко, что края поля стало не видно. Размеренно взмахивала тяпкой, подрубая корни сорняков. На таком солнце они скоро вяли, никли листочками.
И вдруг Даша услышала глухие звуки ударов о землю – кто-то ещё работал неподалёку. Она обернулась и растерянно выпрямилась – сзади по соседнему ряду шёл Кирилл. И был-то уже не далеко, а она так задумалась, что не слышала его. И как подъехал не услышала. Машина его виднелась у края поля, там, где начинались ряды.
Даша никогда раньше не встречала его на прополке свёклы, да он и не должен был здесь появиться, он на работе должен в это время быть! О, Господи! Да лучше бы его здесь и не было!
– Привет, Дашуня! – разогнул он спину и помахал рукой. – Отдохни чуток, вместе пойдём.
Какое там отдохни! Даша готова была бегом пробежать остаток ряда, только уйти бы от него. Конечно, никуда она не побежала. Стояла и ждала, глядя из-под руки. И ни за что не показала бы, как перетрусила от нежданного его появления. Нет, обиды от Кирилла она никакой не ждала. Но при встрече с ним у неё всегда сердечко ёкало, да те-то встречи мимолётны были, на полминуточки… Ох, и далеко ещё до края поля! Да хоть бы она майку и джинсы не снимала! А он уже в трёх шагах, тяпка в его руках как игрушечная, сама летает без всяких усилий.
– Устала? – останавливаясь, спросил Кирилл.
– Да так, немножко.
– Пить хочешь? – не дожидаясь ответа, он потянул фляжку из чехла, закреплённого на поясном ремне.
Даша отпила несколько глотков – пить давно уже хотелось. Кирилл тоже припал к горлышку губами, запрокинул голову.
– А я еду мимо, гляжу – кто это там? Ну и решил: дай помогу маленько. Как раз тяпка в кузове валялась, – весело сообщил он.
– Так ты… за меня что ли?
– Ага.
– Ой… ну зачем ты… не надо.
– Да брось, я сидеть устал, так хоть размяться чуток, – он принялся за работу, и тяжёлая, глинистая земля под его ударами показалась рыхлым, рассыпчатым чернозёмом.
Было одно удовольствие смотреть, как играючи он работает. Даша с усилием оторвала взгляд и взмахнула тяпкой.
– Эй, ну-ка постой! Ты чего босиком-то?
– А что?
– Да нельзя босиком. Долго ли по ноге чиркнуть? А тут земля, грязь попадёт. Ох, Даш, ты как малый ребенок! Где обувки твои? На краю оставила?
Даша виновато кивнула, и вправду чувствуя себя провинившимся ребёнком.
– Я принесу.
– Ну что ты, я сама сбегаю!
– Жди здесь. Не вздумай тяпкой махать.
– Вот, теперь порядок, – вернувшись с Дашиными тапочками, он снова взялся за работу. – Как там котёнок поживает? На яблоню больше не лазит?
– Нет, не лазит, – улыбнулась Даша. – Боится, что гнездо вить заставят.
– А меня вчера Бимка наш насмешил, собака наша. Днём понадобилось мне домой заехать, а на двери замок. Ну, ключ мы на гвоздике укромном оставляем, я туда, а гвоздь пустой. Бимка рядом крутится. Я чертыхнулся, что ключ не оставили, и говорю: «Где ключ-то, Бим?» – и повернулся уже с ограды идти. Воротца закрываю, глянул, а он стоит и в зубах ключ держит.
– Правда? – засмеялась Даша.
– Ага! Бабуля, видать, неловко его повесила, он и свалился в траву.
– Ну, молодчага ваш Бимка! Умница!
– Такой умный пёс, что иной раз только диву даёшься, даром что дворняга. Да что пёс – собакам положено быть умными. А вот кот был у нас, Боцман…
