Чем больше я узнаю американскую цивилизацию, тем больше я ее презираю. В ней угроза для спокойствия мира и будущего нашей планеты. Если она восторжествует, то старые цивилизации с их любовью к красоте, миру, искусству, титулам и привилегиям просто исчезнут. Вы не представляете, какой со мной был случай, когда я в прошлом году был в Соединенных Штатах, где встречался с Рузвельтом.
ОЛИВИЯ. И какой же?
ГЕРБЕРТ. Я сел в такси в Нью-Йорке, и таксист меня спрашивает: «Куда поедем, братан?» Меня, известного на весь мир писателя, рупор эпохи! И это там в порядке вещей. Никакого уважения к титулам.
УИЛЬЯМ. Я думаю, что сейчас высшее общество переехало сюда, на Ривьеру. Ницца, Монте-Карло. Многие мои знакомые купили здесь себе дома. Разумеется, здесь тоже пестрое общество. Но можно общаться не со всеми, по своему выбору. Ведь гостям тоже приятно общаться с людьми, с которыми можно говорить на одном языке.
ОЛИВИЯ. Мистер Моэм, мы вот сегодня играли в теннис и поспорили, какие любовники лучше? Англичане или французы?
МАНУЭЛЬ. Лучшие любовники – это аргентинцы.
СЕСИЛ. Вас, Мануэль, послушаешь, так лучше аргентинских мужчин вообще никого нет.
МАНУЭЛЬ. Так и есть. Мы же говорим о танцорах и любовниках. А не о бизнесменах и политиках.
ДЖЕРАЛЬД. Лучшие бизнесмены – это американцы. Тут сомнений быть не может.
МАРИ. Мы говорим о любовниках, а не о бизнесменах. Не отклоняйтесь от темы.
Появляется Эрнест. Он ставит тарелки с сыром и сладостями. Наливает всем еще вина.
ОЛИВИЯ Вот мне кажется, что для англичан важнее лицо женщины, а для французов – фигура. И еще мне кажется, что англичане не умеют обходиться с женщиной, они слишком робеют. И ухаживать они не умеют, и комплименты говорить.
МАРИ. А мне кажется, что англичане сентиментальны и эмоциональны. Хотя и склонны к нравоучению. А вот французы отличаются сочетанием педантизма с легкомыслием. Француз – это такой романтический зануда, поэт-бухгалтер, транжир с практической сметкой.
УИЛЬЯМ. Я думаю, что англичане не поклонники любви. Любовь у них скорее сентиментальная, чем страстная. Они, разумеется, достаточно сексуальны для продолжения рода, но не могут побороть в себе инстинктивное отвращение к половому акту. В любви они более склонны видеть привязанность, чем страсть. Откровенное проявление любви они встречают либо гримасой, либо смехом. В общем, для англичан любовь – это скучное и второстепенное дело.
СЕСИЛ. Совершенно с вами согласен, мистер Моэм. Всепоглощающая любовь кажется англичанам недостойной. Во Франции к человеку, загубившему свою жизнь из-за женщины, относились бы с сочувствием и даже с восхищением. В Англии же его бы сочли последним болваном.
ГЕРБЕРТ. Потому что у нас, англичан, много других увлечений. Политика, гольф, виски, скачки, футбол и много всего другого.
МАРИ. Ну вы сравнили – любовь с гольфом!
ДЖЕРАЛЬД Так, чувствую, пора выпить. Предлагаю до дна.
МАНУЭЛЬ. Вам, Джеральд, уже хватит.
МАРИ. Для молодого человека лучшее воспитание – стать любовником женщины известного возраста и круга, светской женщины.
УИЛЬЯМ. Юные мужчины, попавшие в объятия к возрастным любовницам, выходят от них весьма потрепанными. Они быстро усваивают от своих учителей цинизм, который иначе пришел бы к ним гораздо позже.
ГЕРБЕРТ. Лучшие любовники – это итальянцы. Они всегда слушают свою маму. Хотя они те еще бездельники, живущие на дивиденды от своего великого прошлого.
