— Не отдавай. Её звали Октябрина.
Тогда Андрей рассмеялся:
— Ну, Ванька, не будь дураком! Ну кто в своём уме назовёт девочку в честь месяца её рождения! Василиса куда ни шло…
— Не отдавай. Я сам отдам.
— Так, решился на встречу? — засмеялся Андрей. — Одобряю…
— Отстань!
Вот ведь встреча вышла… Да уж...
— А я ничего не знаю про Ивана-Царевича…
Василиса по-прежнему смотрела на свои ботинки, но теперь начала стучать носами, оббивая с них снег. Он выпал вчера ночью, морозец держался приличный, и снег оставался рассыпчатым. Снеговика не слепишь… А снежную бабу — тем более. Есть только маленькая съёжившаяся на краю скамейки Снегурочка.
9. Глава 9 "Розовый пони"
Развела его Василиса прямо как мальчишку! Ответ он писал уже со своего аккаунта. Сказал, что шутка про книгу вышла дурацкой, что он знаком с девушкой на фотографии и что зовут ту иначе, чем значится в вашем профиле, так что фото он не отдаст. Извините...
Зачем «розовому пони» понадобилась чужая фотка, он не стал даже гадать. Люди пошли странные. Римма с подружкой-фотографом на этих странностях деньги делает. Засунув подальше диплом бухгалтера, Римма закончила курсы маникюра и визажа, превратив в рабочий кабинет балкон новой квартиры. Детей они не планировали, поэтому выделили лишнюю комнату под студию для обремененной детьми подруги. Вместе с ней Римма создавала для клиенток незабываемые образы и весь интернет с некоторых пор думал, что самые красивые девушки их города живут все вместе в одной образцово-показательной квартире. Дома у них всегда царил идеальный порядок — сам он сначала сутками был на трассе, позже стал до ночи пропадать в офисе, занимаясь бумажными делами транспортной фирмы, так что клиентки могли спокойно фотографироваться в каждом уголке их трехкомнатной квартиры. Кроме, разумеется, спальни. Но Иван был уверен, что его запрет на использование для фотосъёмки кровати нарушался и не раз. Подружка Катерина практиковала так называемую будуарную съёмку, и он не хотел даже примерно знать, что скрывалось под интригующим названием. Такое время — все врут, будуарными фотографиями особенно. Но не чужими же? Старыми. Да еще на паспорт!
— Это моя фотка, — получил он моментальный ответ от «розового пони». — Вы могли знать меня под именем Октябрина.
Сердце на секунду замерло. Но лишь на секунду.
— То есть вы не помните, кому подарили фотографию?
Ему сделалось обидно. Немного, но обидно.
— Помню, конечно. Вам. Ивану-Царевичу.
Он сидел в кресле. Если бы не сидел, то точно бы сел. Ох, Андрюха… Ну зачем?
— Хорошо. Назначайте место и время, и я верну вам фотографию.
— Зачем вы меня искали? — пришел тут же вопрос.
— Вернуть фотографию, — написал и проигнорировал появившиеся в ответ несколько вопросительных знаков подряд. Потом пришло «место и время» без всяких вопросов. Не завтра. Через два дня. В субботу. В полдень. В сквере. Он хотел спросить, почему не в парке, но не стал. Андрюхе тоже ничего не сказал. Нет, всё же написал, что ему предложили выкинуть фотографию в мусорное ведро. Брат воскликнул радостно:
— Ну я же тебе тоже самое предлагал! Но ты только советы от баб слушаешь!
Баб и дочек этих баб! Только дочки молчат.
— Василиса, ты ответишь на вопрос? Почему, когда я пришел, ты сразу не сказала правду про маму? Ты не могла не узнать меня: ты видела мою фотографию в профиле. Ну? Почему же убежала? Может, всё-таки тебя бабушка послала? Ну, или папа? — добавил после долгой паузы, когда Василиса принялась теребить кисточки шарфа.
