– Я это, – сказал он вслух. – А вы кто?
– Меня зовут Марта, – ответила девица. – Я хотела с вами поговорить.
– На прием запишись, – мрачно ответил Коростень. Злился он не на девицу – на себя потому, что сам тоже испытывал это трусливое облегчение – не надо прямо сейчас идти в опасный поход. Чуть позже, потом. А может, и вовсе обойдется.
А оно не обойдется. Потому что если ты колдун, то не можешь такие вещи оставлять.
– Сейчас и запишусь, – дерзко ответила девица. – Я просто спросить хотела про шестое июля.
– А что шестое? – Коростень даже слегка растерялся, и тут же сообразил – это день, когда неизвестный украл нож. – Шестое?
– Да, – ответила девица.
– Из полиции? – спросил Коростень. – Я ж вам все уже рассказывал!
– Новые обстоятельства появились, – ответила девица.
– Так может, пройдете, да поговорите – сказала жена. – Чего на пороге стоять?
Коростень коротко кивнул.
– Проходите. У меня тут не прибрано…
Девица вошла в комнату, глянула на стол, на полный стакан и краюху хлеба, оглянулась на колдуна.
– Готовитесь к чему-то? – спросила она.
– И давно у нас в полицию ясновидцев набирают? – сказал Коростень.
– Я… ясно… – девушка немного растерялась, и Коростень засмеялся.
– А вы не знали? – он показал ей рукой на лавку, сам сел за стол. Аккуратно перелил настойку из стакана обратно в банку.
– О чем? – девушка явно пыталась собраться с мыслями, и задавала вопросы скорее, чтоб выиграть время, но Коростень не спеша заговорил.
Ему тоже надо было выиграть время.
Он рассказывал о магии и видениях.
И думал о том, что предмет силы украден, а знать о нем мог лишь тот, кто видит.
Он говорил о способностях и чудесных тварях.
И думал о том, что все они скрывают себя, но его собственное укрытие кто-то нашел.
Он говорил и смотрел, как слушает эта девица.
“Надо ли её убить? – думал Коростень. – Ведь как ловко совпало, никто не знал, а тут раз! И вот она, тут как тут…”
Он говорил о том, что чудес в городе куда больше, чем кажется, и не все они добры и красивы, и думал о том, что пожалуй, она и в самом деле не знает о собственной силе.
А это значит… значит это…
Коростень не был силен в этих играх. Эти знают то, те хотят этого… ложь, морок, туман…
Он знал, что многие колдуны находят в этом странное удовольствие, но сам хотел лишь заниматься своим маленьким делом.
– Давайте вернёмся к событиям шестого числа, – сказала гостья, когда Коростень сделал паузу в своем рассказе.
“Либо она отличная актриса, – подумал колдун, – либо… в любом случае, сейчас убивать не стоит.”
– А что шестого? – сказал он вслух. – Я участковому все уж рассказал. Шел домой, поздно вечером. Около дома на меня кто-то напал, оглушил и… пришел в себя, ничего не помню. Меня уже тащат в дом, и Верка, жена моя, хлопочет.
– Что у вас забрали? – спросила девица, и Коростень понял, что она догадывается. Не знает точно, но догадывается.
– Нож, – просто ответил он. – Небольшой железный нож, самодельный. Ерундовая пропажа…
– Но для вас очень важна, верно? – сказала девица.
Коростень хмыкнул.
– Вас как зовут?
Она, конечно, говорила уже, но так надо было.
– Рыбкина, Марта Федоровна, – ответила девица и полезла в карман за документами.
Коростень взял краюху хлеба, протянул ей.
– Ломай, Марта, – сказал он. Та удивлённо глянула на хлеб, потом в глаза колдуна. Отломила половину.
Коростень густо посыпал оба куска солью. Показал на тарелку с нарезанным салом.
