– Не было хлопот, купила баба порося! – вздохнула жена, когда они выключили свет в ванной, закрыли дверь и сели за стол. Только решили провозгласить третий тост за хозяев этого богоспасаемого дома, как вспомнили, что у птицы нет ни еды, ни питья. Все отложили и начали размораживать куриные желудки – единственное, что осталось в холодильнике из натуральных продуктов от дня рождения. Налили воды в блюдечко. Сова приняла дары неохотно, шипя и пощелкивая клювом.
– А она кусается? – задал вопрос, который давно следовало задать, Алексей.
– Вероятно, – ответил отец.
– Не знаю, – равнодушно сказал Виктор Михайлович, – меня не кусала, хотя попытки были. В любом случае, надо быть настороже – клюв-то у нее вон какой. Она больную лису может сожрать.
– Больную… – протянула Татьяна Николаевна, – а она сама-то здорова?
– Вся, за исключением лапы, – ответил гость.
Со стороны осмотрели лапу. Действительно, на левой имелась большая неровная шишка.
– Подлечите – еще стометровку бегать будет, – заверил дачный сторож, гася свет, когда они вышли из ванной.
Ночь прошла относительно спокойно.
Утром гость уехал, а семейство осталось с нежданным пополнением. Три не очень понятные друг другу формы жизни, включая Василия, каждый из своего угла начали настороженно изучать друг друга. Сова время от времени потягивалась, взмахивала крыльями, роняя полотенца и не убранные предметы гигиены, но в общем вела себя тихо. Ела исправно и достаточно прилично. Василий был заключен в свою клетку почти на целый день. Изредка ему дозволялось прогуляться по комнате, да иногда Алеша носил его к сове, устраивая смотрины.
Поначалу хороший аппетит совы не мог хозяев не радовать, но к концу месяца глава семьи призадумался.
– Все мясо, что появляется в доме, включая пельмени, отправляется в желудок этой курицы, – как-то пожаловался Андрей Андреевич очередному гостю, которого пригласили полюбоваться на редкого зверя. – Я уже и забыл, что это такое! Нам крупы и корнеплоды, все остальное – ей.
Сова при этих словах красноречиво щелкнула клювом, и перед ней снова положили блюдечко с сырым фаршем.
Недели через две положение ухудшилось – Татьяна Николаевна ушла с работы, и пока не устроилась на новую, общий семейный доход сократился вдвое. Более того, у Василия обнаружились блохи. Откуда они взялись, было понятно без слов. Престарелый крыс постоянно чесался. За всю жизнь ни разу не столкнувшись с паразитами, он был явно обескуражен. На семейном совете решено было вымыть его в тазу. Возраст ли, блохи ли, мыльная вода или присутствие рядом хищного существа, а может все вкупе, сделали свое дело – Василия хватил инсульт. Поняли это не сразу, но когда осознали – ужаснулись. Выстелили клетку старым свитером, купили банан и тыквенные семечки. Ветеринары по телефону в один голос отвечали, что подопытных животных типа крыс, мышей и хомяков они не лечат.
К тому же совиная лапа опухла еще больше, и шишка стала напоминать детский кулачок. Да и сама птица погрустнела, стала как-то съеживаться, хотя аппетит ее нисколько не уменьшался. Снова начался обзвон ветеринарных клиник, который ничего не дал. Специалисты по кошечкам и собачкам только разводили руками. Наконец кто-то посоветовал Институт болезни птиц, что у Московских ворот.
«…Но у него два пальца отвалились, И мы решили – надобно врача…», – пробормотал про себя Андрей Андреевич пару запомнившихся ему строчек из прочитанного когда-то трогательного стихотворения Дмитрия Толстобы «Прогулка со снегирем».
