– Знаешь, – серьёзно ответил Терн, – если бы я не видел твою ауру, решил бы, что ты ревнуешь. И если хочешь знать, праздник – это не моя идея.
– Чья же?
– Сибеус считает, что нам нужно осваиваться и устанавливать связи с влиятельными лицами. К тому же, я подумал, это отличный повод сблизить моего брата и твою сестру.
– А вот это ты только что придумал! – подметила Домми.
– Ладно... – подозрительно быстро сдался эльф. – Но ты знаешь, что все два месяца, что мы здесь живём, они не общаются? И твой план по налаживанию отношений между ними уже не кажется мне бредовым.
– Хм-м-м... – протянула Доминика. – Какие есть идеи?
– Я думал, ты у нас спец по интригам?
И Доминика едва ли не физически ощутила звон от ворвавшейся в голову идеи. Она так ясно и живо представила себе душераздирающую картину, когда Эвелин бросается к своему жениху, испугавшись за его жизнь.
Видимо, на юном личике герцогини отразилась сладость от предвкушения гениально спланированного сводничества, потому что Терн поторопил:
– Говори уже, не тяни.
– Завтра на тренировке по фехтованию ты ранишь брата. Достаточно серьёзно, чтобы испугаться, но не смертельно.
Тернариэль молчал минуту, не меньше. Его брови то поднимались к линии волос, то грозно хмурились. Эльф раздумывал между «ты совсем с ума сошла?!» и «чем чёрт не шутит!».
Нарушить молчание снова пришлось Доминике.
– Что, не сможешь?
– Думаю, не будет ли это предательством? Я присягнул ему на верность. К тому же мой брат превосходно фехтует.
– Это же ради его счастья! – возразила Доминика. – Ты, конечно, можешь позволить ему ранить себя...
– И как это поможет им влюбиться друг в друга?
– Вот-вот. Ну, подговори его, пусть подыграет.
– Нет, так не получится.
– Эх, а я уже представила... – погрустнела Домми. – Тогда придумай что-нибудь получше.
– Во время бала уведи сестру в какой-нибудь дальний угол, якобы посекретничать. Я заранее поставлю заклинание невидимости. Пустим слух, что крон-принцессу похитили.
– Пф! Эви похитишь, как же!
– Я маг, а не сводник, – недовольно и как-то совсем по-детски насупился Терн.
– Всё не то, – тряхнула завитыми кудряшками Домми. – Тут нужно что-нибудь этакое... Только вот я совсем не знаю, что за фрукт твой брат. Расскажи, какой он?
– Ардантариэль с детства был самым серьёзным и ответственным из нас троих. С Ридаготаэлем, старшим братом, у нас было мало общего, для нас он был, как недостижимый идеал, образец.
– А он намного вас старше?
– Меня – на сорок лет, Ардантариэля – на тридцать два.
– Понятно. Твой старший брат мог быть моим дедушкой... Или даже прадедушкой, – прикинула в уме Домми.
Терн рассмеялся.
– Для эльфа и пятьсот лет – это ещё не старость, – поспешил успокоить маленькую подругу он.
– Ладно, что-то мы отвлеклись. А помимо того, что Ардантариэль серьёзный, как Царевна Несмеяна, и чрезмерно важный, есть другие качества?
– Ты сравнила моего брата с царевной? – воскликнул младший эльфийский принц. – Герцогиня! Откуда ты нахваталась таких манер?
– Образность мышления меня только украшает! Так что? В чём твоя Царевна ещё хороша?
Терн не выдержал этой «образности» и заржал, совершенно по-человечески, растеряв всю свою эльфийскую высокомерность и сдержанность. В этот момент он забыл, что речь идёт о его брате, и что объект обсуждения, в общем-то, будущий император.
– Понятно всё с твоим братцем... Так бы сразу и сказал, что он страшный зануда, а то: ответственный, серьёзный... – передразнила Домми и довершила портрет будущего правителя. – Ему бы ещё нос крючком сделать, тогда и вопросов не возникнет...
