Крон-принцесса жаловалась, что её утомили бесконечные дороги и что она готова даже вставать на рассвете на тренировку по фехтованию, лишь бы больше не трястись сутками в карете.
А Доминика счастливо улыбалась. Ей нравилось всё: и дорожная атмосфера, и будущие уроки магии, фехтования и всего прочего. Она чувствовала, что теперь всё будет хорошо.
***
Следующие полгода стали для Доминики переходными. Началась новая жизнь, и маленькая герцогиня прилагала все усилия, чтобы соответствовать ей.
Один раз в столицу приезжал Бортеус де Фиарби, но, помимо скупого приветствия, не соизволил поинтересоваться, как живётся дочери.
Но случилось и кое-что, выходящее из ряда вон и не поддающееся однозначной оценке...
С Тернариэлем Доминика виделась редко, в основном на балах и приёмах, и то мельком. Ни к чему было афишировать дружеские отношения. У принца на первом месте была служба, а у маленькой герцогини – учёба.
Иногда, когда дворец пустел, а высшая знать отдыхала от важных дел, Терн навещал свою маленькую подругу и даже втайне ото всех давал уроки магии.
Нашлось время и на воплощение некоторых своднических идей касательно Эвелин и Ардантариэля.
Как на сомнительное мероприятие удалось подбить Тернариэля, тот и сам не понял. Очень уж настырной оказалась маленькая герцогиня.
Вечером перед активными действиями по сближению будущей императорской четы состоялась непринуждённая на первый взгляд, но по сути своей многозначительная беседа.
Тернариэль застал Доминику в библиотеке. Она с головой погрузилась в учебники магии.
– И надолго ли тебя хватит? – вместо приветствия произнёс он.
– Пока в меня верят, – серьёзно ответила Домми.
– А сама ты в себя веришь?
– Верю, – деловито кивнула она.
– Придёшь завтра на бал в честь моего дня рождения?
– Сколько тебе исполняется? – стараясь не выдать снедающего любопытства, спросила Доминика. На самом деле её давно уже интересовало, сколько лет младшему принцу, но не было удобного случая, чтобы завести разговор.
– Тридцать четыре, – ответил он.
Доминика сделала мысленную отметку, что пятнадцатое октября – день рождения одного несносного эльфа.
– Фу, какой ты старый! – фыркнула маленькая герцогиня. – А мне второго января будет двенадцать.
– Фи, какая зелёная! – передразнил тот, кого обозвали старым.
Оба рассмеялись, но быстро затихли. Хоть в библиотеке, кроме них, никого больше не было, книжная обитель внушала уважение к себе и желание соблюдать тишину.
– А зачем мне приходить? Ты же со мной всё равно не танцуешь, – гордо задрала маленький аристократический носик Домми.
– Я с тобой не танцую, потому что спасаю нас от сплетен. Ты ещё слишком маленькая, чтобы танцевать со мной, – улыбнулся он.
– Говоришь, некому будет поджечь платье твоим партнёршам по танцам? Ладно, уговорил, так и быть...
– Маленькая язва! – снова не удержался от смеха Терн. – Значит, будешь отпугивать от меня потенциальных невест?
– Вот ещё! Ты и сам прекрасно справляешься! Разве что могу приклеить себе уши и представиться твоей внебрачной дочерью.
– Домми! – Терн строго посмотрел на девочку. – Это уже перебор! Если не хочешь приходить, так и скажи.
Она тяжко вздохнула и призналась:
– Не хочу. Я буду там единственным ребёнком. А кому-то пора устраивать личную жизнь!
– Мне и так неплохо, – скорчил недовольную гримасу эльф.
– Ага. Я заметила. И машешь красным флажком перед дамами просто так: «Эй, невесты! Все сюда! У холостяка-принца день рождения! Объявляется конкурс на лучшую ауру! Кому эльфа? Милые дамы, делаем ставки!» – разыграла представление Доминика.
