Вилен бросил в миску платок. Он уже не напоминал тяжелораненого, разрез на брови затянулся розовой тонкой плёночкой, а синяк вокруг желтел с зеленцой.
– После, – на свой страх и риск признался Вилен, и Эдвард бессовестно хохотнул. – Но только потому, что сначала я, как и ты, порадовался намечающемуся заказу. А сейчас восторги поутихли… – он осторожно пощупал боевой шрам, – и я могу смотреть на вещи здраво.
– Может, попросить Ильёну ещё разок приложить тебя костылём? А то у тебя там что-то съехало, обратно бы поправить.
Вилен на подначку не повёлся.
– А тебе не кажется странным, что она скрыла наше приглашение от вдовы баронета? И сама ещё приехала…
Оборотень пожал плечами.
– Так она же объяснила – тётка в трауре, ей не до детективов. Да расслабься ты. Ну, в конце концов, что может произойти? Не убьют же нас, в самом-то деле.
– Не до детективов, а вознаграждение пообещала.
– Да сгоряча. Ну то есть… Она же заявление сделала в тот же день, когда о смерти лорда объявили. Надо ковать железо, пока оно тоже не посмотрело на вещи здраво и не передумало.
Вилен поколебался, но ничего не ответил на этот раз. Увещевания звучали слишком убедительно и тревожили разве что совесть. Он с хрустом развернул несколько листов бумаги, исписанных красивым женским почерком. Эллеонор предлагала ему стать на время четвероюродным племянником сводной сестры лорда Фейта. Имя, так и быть, он мог оставить своё. Для достоверности, чтобы не сболтнуть лишнего от увлечённости делом. Племянника того всё равно никто не видел, у Вилена и вовсе были сомнения в его существовании. Но никого не смутит, что даже такая дальняя родня слетелась поживиться наследством. Дальше Эллеонор описала, что отвечать на вопросы, что надо запомнить… В целом, там тоже всё сводилось к размытым общим фразам, то есть к пространному и вдохновенному вранью.
«Ох, не нравится мне это», – по-старушечьи подумалось некроманту, и он отложил письмо на столешницу.
– Ты хоть узнал что-нибудь о наших потенциальных нанимателях? – Он задушевно подпёр кулаком щёку.
– Да что там узнавать-то? Богатые аристократы, живут в наших краях уже лет триста. Расслабься, на месте разберёмся. – Эдвард привычно отмахнулся от планирования и пустил всё на самотёк.
Вилен с большим сомнением снова посмотрел на герб на смятой бумаге. Тонкие крылья бражника переливались серо-голубыми прожилками. Маг был слабо сведущ в энтомологии, зато сильно – в некромантии, поэтому бабочку узнал. И семья, которая имела на гербе Мёртвую голову, обещала тоже иметь в ней кое-какие познания. А значит, полный дом секретов. И скелетов полный шкаф. Зато, может, наконец-то выпадет шанс испытать свой диплом на практике.
– Ну и когда мы выезжаем? – смирился с неизбежным Вилен.
– Как только ты костюмом приличным обзаведёшься.
Вареник кивнул на розовое недоразумение, и некромант слегка порозовел сам. Как-то они закрутились с Эллеонор и Ильёной, и о вышедшей из берегов стиральной машине и внезапном купании маг рассказать не успел.
– Кстати, об этом… Думаю, некоторое время нам лучше рядом с ателье не появляться.
– Ну Вилен, ну какого лысого демона опять?
***
Следующие пару дней Вилен скрывался от праведного гнева хозяйки ателье, который доносился до него даже через пять улиц: почти каждый посетитель с энтузиазмом передавал что-нибудь новенькое от Тинары. Правда, ничто не могло затмить красноречиво оставленного у порога чёрного костюма с оторванными к чертям рукавами и живописно порезанной в труху ширинкой. Маг так и представлял, с каким остервенением швея орудовала ножницами. Спасибо, что в дверь позвонили, некромант успел воровато припрятать «чёрную метку» до того, как главные сплетницы города узрели свежую сплетню. На поживу им и так эта история досталась, обрастая всё новыми подробностями, но потеху над брюками и их уязвимом содержимым он бы точно не пережил.
