Ведунья сощурилась и
заупрямилась:
- Дай девке неделю, уму-разуму еще поучу…
- Ты это, старая, оставь! – махнул рукой
сосед. А Ирма заметила тень улыбки на лице ведуньи, все шло по её плану:
- Ай, соседушко, а приданного-то и нет! Только
долг один! - продолжила рыбачка, словно теперь и не хотела так просто отдавать.
- Долг? – рыбак снова посмотрел на Ирму, оценивая,
насколько сильно его желание заполучить «русалку». Ирма замерла.
- Долг у неё, и большой.
Но ведь ты отдашь? – рыбачка странно взглянула на жениха. Тот нахмурился, снова
взглянул на Ирму.
- А вдруг она порченная какая? Чем мне тогда
отдавать?
- Там, где было двое, третьего не минуть! –
подмигнула рыбачка.
Ирму пробила испарина,
она поняла, наконец, о чем идет речь, и едва подавила желание сорваться с места
и бежать со всех ног. Но ее окружили, к выходу было не пробиться.
- Смотри, если ошибешься… - погрозил хозяйке сосед.
- Ошибусь, так с меня и спрос! – рассмеялась
ведунья.
- Грузи русалку свою ко мне на телегу! – отдал
распоряжение жених, и Ирма почувствовала, как подкашиваются ноги.
Остальное было словно во сне. Она послушно взобралась
на телегу, рыбак и его жинка показно плакали, провожая «любимую доченьку» в
новую жизнь. Жених усадил Ирму рядом с собой, и они поехали. Ирма слышала
только, как брякает колокольчик на лодыжке, откликаясь на звон такого же,
только в лошадиной упряжи.
- Значат так, русалка моя, - начал жених, -
вольностей всяких я не потерплю. Как скажу, так и будет. Твое дело за домом
следить, коров да коз доить, за скотиной прибирать, да меня ублажать.
Пересолишь щи, накажу розгами, плохо за скотиной ходить будешь, отхожу палкой.
Через пару лун вся спесь твоя растает, как морская пена.
Ирма молчала, сосед все говорил, а она
смотрела на пыльную дорогу. Вот сейчас, сейчас надо броситься прямо с телеги в
кусты и бежать… Но Ирму как приворожило, думать-думала, а сделать не могла.
Вдруг жесткая рука легла
на колено и жадно сжала до синяка, потом грубо поползла наверх.
Девушка аж подскочила, но
в голове по-прежнему плыло. И Ирма снова замерла.
- Не балуй! – осерчал мужик. – Не то сперва
высеку!
Он замахнулся на Ирму прутом, которым погонял
лошадь. Ирма оттолкнула прут рукой, туман перед глазами сгущался.
- А ну-ка, слезай с телеги! – приказал мужик.
- Ну, пошла! Быстро, я сказал! Научу тебя уму разуму, как мужу в любви отказывать!
Его слова как будто еще
больше разозлили старика, и он не просто замахнулся на девушку, но теперь еще и
стеганул. Ирму обожгло, и она очнулась. Девушка вскрикнула, спрыгнула с телеги
и бросилась бежать. Старик словно только этого и ждал, и в два прыжка ее настиг,
рывком притянул к себе. Тяжелая ладонь закрыла рот. Ирма в ответ укусила.
- Стой, сука! Я научу
тебя быть ласковой! – «жених» ударил Ирму по лицу, от чего девушка отлетела на
метр назад. Следующий удар, уже с ноги, пришелся в бок. Ирма отчаянно
закричала.
- Ори-ори, запомнишь
лучше! – с этим девушка получила еще несколько ощутимых тычков кулаком по бокам
и новую оплеуху. Она непроизвольно закрыла лицо обеими руками, отбиваясь уже ногами,
отчего колокольчик истошно бренчал.
Насильнику явно не
впервой было заламывать жертву. Стиснув до хруста ребер коленом и слегка
придушив локтем, он деловито задрал юбку. Ирма рванула и… вдруг страшное
давление, ломающее кости, кончилось. Обидчик обмяк, Ирма отпрыгнула в сторону,
и уже оттуда наблюдала, как он теряет силу.
