– Да пошел он, замучил, ходит и ходит, всю душу мне вымотал, выпить, поди, хочет. Сниться мне сегодня будет.
– Знаешь про Димку? – сказал Егор.
– Люба была.
– Понял. А ко мне отец его приходил, я такого натерпелся.
– Оспади, когда?
– Да вот недавно, матерился, угрожал!
Егор подробно рассказал о приходе Иваныча и о том, что вся деревня уже гудит.
– Надя, чё делать будем, а вдруг тебя кто видел?
– Ну, договорились же, Егора, чё ты опять начинаешь!
– Ну да, но всякое может случиться.
– Стоим на своем. Проводили Тольку, вы пошли на берег, выпили, решили пострелять, Димка сходил за ружьем, выстрелил первым, случайно попал в Лёху, вы перепугались, спрятали тело в кусты, пошли домой. Хотели позвонить в милицию, но было поздно. Ещё раз повторить?
– Ну… так оно, но…
– Всё, я вообще ничего не знаю и тем более Сережка. Его не приплетай.
– Да я чё, я ничё.
– А чё мандражиться, с Димкой так договорились?
– Ну, так.
– И всё! Обратного пути нет, он решился сам, и всё уже закрутилось, братик, соберись. – Надя достала припрятанную в шкафчике водку. – Давай помянем Лёшку.
– Давай.
Они выпили.
– Хорошо, что Димка всё взял на себя, дай ему бог здоровья. Молиться за него буду. Не знаю, что бы сейчас делала?
– Да, Надь, это точно.
– Когда тебя вызовут, – она покрутила стопку, а Егор испуганно посмотрел на сестру, – не пугайся, ты ничего не сделал!
– Да я и не сделал.
– Ну вот! И помни об этом! – Она нажимала на брата.
– А если я проговорюсь?
– Никаких «если», Егор! Иначе придется тебе моих детей кормить? Хочешь?
– Да я чё, я не против!
– Чё ты мелешь?! Ещё не хватало, чтобы Олежка узнал. – Она осеклась.
– Надь-Надь, да я сделаю, – раздухарился после водки Егор и разлил ещё по рюмочке, – как договорились, так и скажу. В армейке ещё не то врал ротному.
– Егора, а может, вот что? – Она задумалась и выдала: – Давай-ка ты завтра езжай в ментовку сам, чтобы наверняка было.
– Ой, Надь, может, подождать ещё?
– Егора, это будет только на руку, типа раскаиваешься и всё такое.
– Да?
– Надо, Егора, надо. Ты не думай, я не спряталась за ваши спины, я тоже кумекаю кое-что. Они тебя ищут, а ты: вот он я, ничего не боюсь, ничего не скрываю, пришел сам. Отношение к тебе соответственное.
– Может, и верно, Надь. Ты зря не скажешь, я т-те верю.
– Я тебе говорю, это тебе на руку.
– Ну да.
– Вот и договорились.
– Ну, еду тогда, завтра всё равно не в смену.
– Ещё Лёшу надо из морга забирать, – проронила она.
– Н-да… делов гора.
– Давай ещё по одной – и хорош, а то завтра тяжелый день.
– Да уж. Надь, а сплетни пойдут?
– Да насрать мне на сплетни! Каждое хайло не собираюсь слушать. Я больше думаю о том, как всё в милиции пройдет. Да и Димка там как? Суд небось ещё будет, похороны эти… ума не приложу.
– Ну да, ну да. – Они выпили ещё.
– Даже думать об этом пока не хочу!
– Ладно, сестренка, не дрейфь! – Егор был навеселе, так и пошел домой.
Только она закрыла, в дверь постучали.
– Валет, иди домой! – сказала она, не открывая двери.
– Надь, я его признал.
– Кого опять? – Она, не удивляясь, снова открыла дверь и всё же впустила его в прихожую.
– Ну, братана твоего признал.
– И чё?
– У реки-то один из мужиков, Егорка твой, был, – весело проговорил сосед.
Надя замешкалась на секунду, но собралась.
– Валет, как ты меня задолбал! Жизни от тебя нет!
– Так я чё, Надь, я же помочь хочу. – Он глянул на кухонный стол.
– Ну, признал и признал. Теперь-то чё? Он завтра едет в милицию, – нашлась она и неожиданно поняла, что говорить ей это легко, – приходил рассказать, совесть заела. Там случайно всё вышло. – Она взяла начатую бутылку водки и протянула соседу.
