Читать онлайн Ирина Селина - Девушка из девяностых

– Если не хочешь по-хорошему, пеняй на себя!

Разгневанный Николай сверлил меня взглядом, сидя на кухне в моей квартире.

– Я предлагаю тебе всё! Роскошь, помощь, путешествия! Карьера – пожалуйста! Картины писать – галерею куплю! Моделью быть – продолжай! Торговый бизнес – не вопрос! Только скажи! Да хоть на сцену иди и песни пой – все для тебя сделаю. Только выходи за меня!

На минуту в его глазах мелькнул луч надежды, и он в который раз за эту ночь придвинул ко мне коробочку с дорогущим кольцом.

– Я ведь даже не зову тебя к себе в Магнитогорск. Не хочешь бросать родителей – ладно. Просто скажи «да»! Поедем распишемся, и я улечу на Урал, порешаю дела и назад! А тебя в Париж отправлю, чтобы платье себе подобрала и…всякое такое…Или не хочешь платье?

Он заискивающе искал мой взгляд. А я упорно разглядывала знакомый до последней трещинки старый линолеум. Уже в который раз он игнорировал мой однозначный отказ и откровенное нежелание сочетаться с ним браком.

«Господи! Да сколько можно! Неужели эти новоявленные толстосумы не понимают, что не всё можно купить за деньги? И как я, вообще, позволила всему этому случиться?»

Мы сидели за кухонным столом, застеленным кружевной клеёночкой, которой моя прекрасная мама попыталась украсить скромность обстановки. На нашей семейной кухне, впрочем, как и во всей квартире, царила ничем не прикрытая бедность. Да! Мы жили бедно. Хотя в начале девяностых годов и на нашу голову свалилась прекрасная возможность поправить это привычное для семьи состояние. Но мой отец был явно не бизнесменом и довольно большими деньгами, которые мы получили от удачно проведенной сделки, распорядился весьма неказисто, вложив их под большие проценты в различные акционерные общества. Они множились в те годы, как грибы после дождя. Теперь же он, нервничая и чертыхаясь, таскался по судам, в надежде вызволить хоть часть пропавших денег из жирных закромов всяких там «МММ», «Гермесов», «Хопер-инвестов», «Властилин» и т.д. Также он изводил меня, заставляя перепечатывать составленные им нескончаемые гневные письма, просьбы о рассмотрении и жалобы во всякие слабо работающие в те времена государственные инстанции. За недолгое время материального процветания в нашем доме появилась заграничная бытовая техника, блестящая новизной и современным дизайном. Но, если честно, она лишь подчеркивала убогость совдеповского интерьера тридцатилетней и более давности. Хотя и служила моему отцу предметом для гордости и подслащивала горькую пилюлю обманутого вкладчика. Вся эта история с финансовыми пирамидами и обманутыми надеждами очень скверно сказалась на характере и здоровье моего отца. Он начал ещё больше пить, постоянно устраивать скандалы на пустом месте, доводя нас с мамой до слез. Потом на некоторое время затихал, уходил в себя, часами пялясь в стену, тяжело вздыхал и хватался за сердце. Как следствие, папа сильно заболел, получив вторую группу инвалидности. А в нашем доме поселилось гнетущее уныние, которое лишь моя лучезарная мама пыталась осветить светом своей души. Мы с ней старались как могли. Мама шила на заказ, я писала на продажу небольшие картины маслом и преподавала изобразительное искусство в центре эстетического воспитания дошкольников. Затем, в один прекрасный день, получив месячную зарплату, на которую я смогла купить лишь свой любимый дезодорант Envol фирмы Lancome, я отчетливо поняла, что работать за такие крошечные деньги значит – не уважать себя. И с болью и сожалением ушла из такой любимой и нужной, но слабо оплачиваемой профессии. Сначала я подрядилась заниматься брокерством. Но не преуспев на этом поприще, как и многие другие преподаватели и врачи, оставшиеся без средств к существованию, занялась торговлей. Сначала ездила челноком в Польшу. Затем стала товароведом в элитном магазине, который открыли мои хорошие знакомые. И, наконец-то начав весьма прилично зарабатывать, смогла обеспечить себе и родителям достойное существование. Параллельно я работала демонстратором макияжа, участвуя в областных, региональных и российских конкурсах. И в конечном итоге совершенно спонтанно приняла участие в местном конкурсе красоты, завоевав высокий титул. Будет к месту сказать, опуская ложную скромность, что я была яркой, высокой и стройной девушкой. Посему, на улицах ко мне подходили вербовщики модельных агентств, которых в ту пору тоже развелось немало. Сказать по правде, я долго сопротивлялась этой профессии. Ибо воспитана была в довольно пуританских традициях да и будущее видела для себя иное. Ведь ещё совсем недавно, в мечтах я связывала свою жизнь с преподавательской деятельностью, сдавала кандидатский минимум в институте, писала кандидатскую диссертацию, со всем своим юношеским максимализмом мечтая, какую пользу я принесу своей любимой родине и обществу. Но! В бурном потоке быстро меняющихся событий о мечтах и предпочтениях быстро забывалось. Так как «есть хочется каждый день». А деньги на жизнь зарабатывались в те времена другими профессиями. Так что – да! В конечном итоге я стала фото- и супермоделью. И периодически это тоже приносило приличные суммы.

Тотальные и непредсказуемые изменения в стране, на которые пришлась моя молодость, научили неплохо приспосабливаться к быстро меняющимся обстоятельствам, но не уничтожили слишком мощное во мне чувство свободолюбия и эгоцентризма.

Даже во многом живя для своих родителей, идя на поводу их желаний и потребностей, я весьма четко отвоевывала себе личное пространство и право жить по своим правилам.

И потом, ведь молодость брала свое, и, помимо многочисленных забот и работ, в моей жизни на постоянной основе присутствовала ЛЮБОВЬ. Ох! Как сейчас понимаю, я была очень влюбчива. И родившись в семье двух красивых, сложных, темпераментных, но любящих друг друга людей, я знала только одно! «Любовь – это самое важное в жизни человека! Миром правит любовь! Без любви ни в чем нет смысла!». Понятное дело, что эти порождения юношеского максимализма – цитаты часто не служили мне доброй службы. Ведь в каждых новых отношениях я видела апофеоз всех смыслов вообще и человека, с которым встречаюсь, в частности. Отдаваясь отношениям полностью, я требовала этого в ответ. Была вспыльчива, непоследовательна, истерична. Только теперь понимаю, как порой другим людям было со мной сложно. Но, тогда! Тогда я мыслила себя и свою жизнь по-другому. И если кто-то не соответствовал моим представлениям о действительности, тот был «бедный».

К тому моменту, как мы с Николаем сидели за столом на моей скромной кухне, я, как мне казалось, знала о себе все. Правда, я не вполне ясно представляла, чего же в конечном итоге хочу от жизни. Но отчетливо понимала, чего не хочу. А не хочу я замуж за магнитогорского магната (оно же бандита) Николая. И ничего никто со мной сделать в этой ситуации не сможет. Нет – и всё!

Хотя, по правде сказать, к этому моменту я уже отчаянно хотела выйти замуж. Уж не знаю, почему? Возможно, потому что мне было 28 лет, и я чувствовала себя «белой вороной», не соответствуя принятому в обществе клише, что замуж выходить надо рано. Возможно, мечты о браке подогревали сложенные судьбы моих подруг и их растущие на моих глазах дети. А тут ещё отец каждый божий день не упускал случая рассказать, как он хочет внуков, и что я, в любом случае, буду уже «старородящая», ведь «годики-то идут».

Да, годики действительно шли. За плечами было уже несколько полновесных романов. Каждый из которых был пропитан моими необузданными эмоциями, взаимными чувствами и драматизмом. Во мне бушевали страсти, но и опыт в отношениях тоже потихоньку рос. Когда-то очень давно, лет в тринадцать, я написала стихотворение, которое стало (как и многие мои стихи) весьма предсказательным: