– И поэтому ты остаёшься здесь.
– Как самая верная верность, агась.
Она скрестила руки на груди и после минуты сверления Кейтса взглядом упёрлась:
– Я пойду с тобой. Дай мне пойти с тобой!
– Нет.
– Но ты подумай…
– Я сказал нет. Научись принимать "нет" за ответ и брось это.
– Кейтс! Ты ведь не под маятником, в отличие от некоторых… А ещё от неплохих возможностей нос воротишь!
– Вишь. Это не обсуждается… Ты хотела убежища – оно твоё. Оставайся здесь. Оставайся в безопасности. И если я задержусь, не забывай поливать кактус.
Она усмехнулась, но на этот раз с некоторой горечью и что-то прошептала. Кейтс не расслышал её, поправляя спицы в капюшоне, да и не хотел никого слушать. Он не мог допустить возможность её правоты.
Поправив куртку, завязав ремни на руках и ногах, Кейтс снял со стены последнюю необходимую вещь – крюк на длинной верёвке, которая имела эластичный стержень из сегментов металлической пряди, выходящий на другом конце, как фитиль свечи. Достаточно было повернуть его несколько раз, чтобы от импульса крюк со щелчком дёрнулся и отцепился.
Глаза Вишь оценивающе смотрели за Кейтсом в поиске каких-либо упущений. Его руки обматывали верёвку сначала вокруг его пояса, а дальше вверх по каркасу куртки. Голова его отчаянно хотела придумать причину, ради которой он готов был пойти на безрассудство. Простой риск. Ради награды. Там никого нет. Мифы. Никаких объяснений. Не нужно было их придумывать, как сладко бы это не было. Всё под контролем. Зачем признаваться, что его план и вовсе не был планом? И кому признаваться? Вишь? Не её это дело.
Кейтс закончил оборачивать верёвку и прекратил с мыслями, направив внимание на свою готовность. Без оглядки он запрыгнул на изгиб большого витража и зацепил крюк за тяжесть металлической рамы. Вишь только провожала Кейтса взглядом, когда знакомые движения направили его вниз из окна в сумеречные вершины города. Вдоль башни тянулись угловатые выступы с отверстиями, похожие на позвонки – через них проходил воздух для очистки от пустынной пыли, а их форму было удобно использовать в качестве якорей для подъёма и спуска.
Дрожь прошла по спине Кейтса, когда железный холод позвонков забрал в жертву тепло от выпитого кофе. Все башни ранее имели платформы и лестницы, но Искры запечатали их, чтобы обезопасить внутренние системы от проделок звеньев. Кейтсу всегда казалось, что забираться наверх было легче, а сейчас ему оставалось полагаться на крепкую хватку. Спускаясь по тёмной стороне, привычные движения низводили его с безопасной высоты, текстурные переплетения верёвки шуршали под перчатками. Каркас на куртке помогал памяти рук ловить крюк, и после ещё одного зацепа он опустился достаточно низко, чтобы допрыгнуть до соседних крыш.
Вечерний город встретил новую тень ободряющей свежестью. Аккуратные дуговые улицы уже почти исчезли, а с ними и нескованные: ремесленники, торговцы, китобои, каменщики, фермеры и все-те,-кто-ни-при-чём. Вместо них оставались различные представители звеньев. Неспокойная оживлённость присутствовала и с ними: вместо привычной рутины они были более бдительны и численны, а их патрульные хаотично рыскали под присмотром часовых, оберегающих свои владения. Отчасти это можно было объяснить подготовкой к месяцу Волка, но в городе витало напряжение несколько иного рода. Кейтс подозревал, что Искры стали новой целью нижних звеньев. Открытое противостояние, казалось, вот-вот наступит. Песочные часы шаткого единства звеньев отсчитывали последние песчинки.
