Алеша учился в Практической академии и мечтал поступить в Императорское высшее техническое училище, для чего в течение нескольких лет занимался с репетитором, в основном математическими науками. Он неплохо рисовал, и его родители хотели, чтобы он учился рисованию на случай, если ему придется принять участие в овчинниковском ювелирном деле. У него был музыкальный слух, и уже в детстве он играл в семейном оркестре балалаечников, который организовал его отец, а позже стал брать уроки игры на виолончели. Став постарше, он самостоятельно выучился игре на двухрядной гармонии и с легкостью подбирал на этом инструменте популярные в то время мелодии русских песен. Но больше всего в жизни его интересовали охота и различные моторы. В юности он обожал многокилометровые прогулки с ружьем по лесу, постоянно возился с охотничьими принадлежностями для снаряжения патронов и часами обсуждал со своим дядей Колей, тоже страстным охотником, достоинства и недостатки различных ружей и охотничьих собак. Эта страсть сохранилась у него и во взрослом возрасте.
Поступив в Императорское техническое училище (в последующем – Московское высшее техническое училище им. Баумана) в 1906 году, Алексей «заболел» автомобилями, которых к тому времени становилось все больше, и они быстро совершенствовались. «Для него автомобиль был живым организмом. Каждая деталь его механизма, непонятная даже культурному человеку нашего времени, не посвященному в тайны механизма, была ему близко знакома, и он знал все причины, от которых мотор может перестать работать»[14]. Конечно, он мечтал о собственном автомобиле, но Михаил Павлович не хотел баловать сына и требовал, чтобы он сам зарабатывал деньги. Постепенно Алексей скопил деньги на мотоцикл. Он часами возился с ним: чистил, изучал, регулировал. Доведя машину до идеального состояния, он продал ее и купил себе новую, более совершенную. Так повторялось несколько раз, и в 1914 году у него была уже прекрасная сильная машина «Индиан» с коляской, в которой он мог возить пассажира. «Ему доставляло большое удовольствие ехать на мотоцикле, работающем четко и без перебоя, куда-нибудь за город, везя с собой в колясочке лицо, приятное ему в этой прогулке»[15]. Одновременно с мотоциклами Алексей увлекся и моторными лодками, на которых принимал участие в соревнованиях. Сохранились фотографии Алексея с приятелем на моторной лодке и на мотоциклах разных моделей.
Когда началась Первая мировая война, Алексей был призван в армию в качестве «кондуктора» – нечто вроде военного инженера. Первые месяцы войны он вынужден был провести на службе в канцелярии военно-технического ведомства. Он тяготился этой службой. Его быстрая, живая натура и кипучая энергия требовали выхода, и Алексей быстро нашел этот выход: он поступил на курсы военных летчиков. Авиация в те годы, стимулируемая потребностями войны, развивалась семимильными шагами. Появились самолеты-амфибии, и осенью 1915 года Алексей уехал в Петербург, где, став курсантом морского училища, начал осваивать полеты на гидропланах. В 1917 году летное отделение училища было переведено в Баку, и в июле того же года Алексей получил офицерский чин морского летчика и был оставлен в училище инструктором. Последняя его фотография была прислана им домой летом 1917 года из Баку: красивый загорелый молодой офицер в белом морском кителе на фоне «летающей этажерки», как называли имевшиеся в те годы на вооружении русской армии самолеты с крыльями в два этажа.
