Дивногорье - страница 15

– Ба, а зачем ты ложку в ведро кидаешь? – спросила девочка, заметив блеснувший на дне серебристый предмет.

– Так серебряна она, воду целебными силами наделят, – ответила старушка, складывая аккуратно кухонные полотенца, расшитые красными петухами. – От хвори всякой бережёт и мысли чистит…

Аня улыбнулась воспоминанию и, повинуясь внезапному порыву, достала из шкафчика старую бабушкину серебряную ложку и опустила её в ведро с колодезной водой.

Вспомнив о странном разговоре в больнице, девушка подошла к полке с иконами. Тёмные лики святых смотрели на неё со старых образов, обрамлённых потускневшими окладами. Осторожно приподняв самую левую икону, Аня обнаружила маленькую выемку в стене. Ключ лежал там, где и сказала бабушка. Старый, почерневший от времени, на потёртой кожаной веревочке, он приятно холодил ладонь. Отперев им указанный ящик в нижней части серванта, Аня извлекла из него видавший виды блокнот в потрёпанном кожаном переплёте. От него пахло пылью, старой бумагой и чем-то ещё – травами, может быть, или воском. Обложка была вся потертая, с выцветшим узором, напоминающим переплетающиеся ветви. Желтые страницы его все были исписаны незнакомым ей подчерком, мелким и убористым, с завитками и странными символами на полях. И как ни пыталась она понять написанное, языка распознать так и не удалось – не то старославянский, не то какая-то шифровка. Еще там были какие-то рисунки, похожие на схемы в виде линий, кругов, пересекающиеся друг с другом, с пометками и стрелками. Хмыкнув, Аня закрыла блокнот и подошла к сундуку, стоявшему в углу спальни. Массивный, окованный потемневшими медными полосами, он всегда казался ей таинственным хранилищем сокровищ. Сев перед ним на колени, она без усилия открыла тяжёлую крышку и заглянула внутрь.

– Это настоящий пиратский сундук, да? Как в книжках? – с восторгом спросила маленькая Аня, стоя босиком на прохладном полу в своём ситцевом платьице. – А где золотые дублоны и камни драгоценные?

Бабушка, вязавшая шерстяной носок для внучки, сидя на стуле у окна, через которое лились последние лучи закатного солнца, рассмеялась, и морщинки вокруг глаз собрались лучиками.

– Ну выдумщица ты! Каки ж пираты тут? Энтот сундук твой пра-прадед сам своими руками сколотил, рукастый был мужик. Из кедру делал, чтоб моль не заводилася.

– Эх… – разочарованно вздохнула девочка, перебирая какие-то изрисованные чернилами мятые бумажные листы, перевязанные лентой. – О, а это чего такое?

Она показала бабушке какой-то синий вытянутый камень на серебряной цепочке, блеснувший в лучах заходящего солнца.

– Это духовный камень, – коротко ответила старушка, ловко орудуя деревянными спицами, которые тихонько постукивали друг о друга.

– Чтобы духов вызывать, да? Как Пиковую даму? – глаза девочки расширились от смеси страха и любопытства.

– Нет, чтобы духов слушать, – бабушка на мгновение прекратила вязание и внимательно посмотрела на внучку. – Время придёт, узнашь. Всему своя пора…

Аня разложила на кровати всё, что нашла в сундуке. Несколько бабушкиных больших цветастых платков с бахромой на теплую погоду, пара вязаных на морозы – стопочкой расположила в стороне. От них еще исходил слабый запах трав – полыни и чабреца, которые бабушка всегда клала между одеждой от моли. Больше ее интересовали бумажные листы, пожелтевшие от времени и перевязанные выцветшей голубой лентой – тот же убористый подчерк, тот же непонятный язык. Некоторые страницы были испещрены рисунками – растения, звезды, какие-то символы, похожие на руны. На одном листе она заметила изображение, напоминающее карту, но без привычных обозначений, только линии, точки и странные значки на полях. Камень-кулон на цепочке поблескивал в лучах солнца, проникающих через занавески, когда Аня подняла его на уровень глаз. Глубокий синий цвет словно пульсировал изнутри, меняя оттенки в зависимости от угла падения света. На мгновение ей показалось, что камень слегка потеплел в руке. Еще там был потертый кожаный кошель на завязках, с вышитым на нем узором из переплетающихся линий, внутри что-то позвякивало. Развязав шнурок, девушка высыпала его содержимое на ладонь и оторопела. Золотые и серебряные монеты, с неровными краями, странной чеканки и неизвестным ей гербом – то ли дерево, то ли пламя, обрамленное непонятными символами. Некоторые были совсем маленькие, другие – размером с современную монету в пять рублей. Повертев каждую, она ссыпала их обратно в кошель, затянула шнурок.