10 апреля 2002 г.
С недавних пор у меня вообще начался период разочарования в жизни…
Я и учёбу забросил, хотя на первых курсах был, наверное, самым активным, тогда как сейчас отсижу на задней парте законные часы и рад тому.
Я увидел ужасающее несовершенство мира – это следствие того, что я стал сложнее, чем мир, и поэтому смог охватить пониманием мир, смог выбраться из него и посмотреть со стороны.
Я разочаровался прежде всего в людях, которые меня окружали всю мою жизнь. В государстве, в своём университете, во всех общественных институтах. Они предстают для меня как всего лишь жалкий компромисс. Всё абсурдно и очень глупо. Иногда смотришь на город и думаешь: как такая хорошая система могла появиться, если везде одни кретины и рвачи?
Одним словом, "у меня никого нет". Смешно. Сейчас я не в меланхолии и не в депрессии, я в обычном состоянии и пишу в здравом уме и с твёрдым сознанием. Но я совершенно ушёл в себя.
Раньше я грезил стать каким-нибудь чиновником и ворочать миром. Я хотел сделать жизнь людей лучше, чем есть. Мне ничего не нужно самому, я чисто из альтруистических соображений. Но чтоб попасть туда, нужно положить большой кусок жизни, я не могу пожертвовать этим. Единственный путь, что я вижу для себя сейчас, это учить молодёжь философии. Так я и поступлю. Пусть у меня будет маленький домик, внутри компьютер, мешок макарон, немножечко денег и всё. Больше мне ничего не нужно. И чтоб все остальные меня забыли и оставили в покое. Все невежды почему-то тянутся ко мне. В этом что-то есть, думаю, они хотят меня использовать в своих целях. В конце концов у меня всегда есть путь назад, я могу умереть в любой момент.
Философия тоже немножко мне наскучила, т.к. я воспринял абсурдность, бессмысленность и бесцельность бытия. Так что я как бы повис в некоем вакууме, в точке бифуркации.
Смешно жить. Везде – куда ни глянь – всё ненастоящее, несерьёзное, какая-то постмодернистская пародия на жизнь. Шоу Трумена. Взрослые мужики занимаются всякой фигнёй, женщины же вообще невыносимы, особенно, если толсты и стары. Все они усердно и заботливо тащат свои сумки, пакеты и тому подобный хлам в свои жилища. Поэтому-то мне будет совершенно не обидно, если они вышвырнут меня из этого мира, или если переживут, например. Может быть, обидно будет, когда они изобретут эликсир бессмертия или оправдают евгенику, а так – всё по-честному. Но никому не уничтожить страдания, печаль – это вечное. Никто не возьмёт верх, в конце концов, всё равно не может быть выигравших или проигравших, так как это одно и то же. Бояться смерти – это так унижающе убого, кроме того, это насквозь эгоистично, можно подумать, будто ваши жизни чего-то стоят, так считает каждый на свете идиот, всё это одни пустяки на самом деле. Ихтик смотрит на них, как на подопытных кроликов и тихо улыбается в глубине души, курит напропалую, не считает выпитых бутылок пива. А что, ведь это, должно быть, не очень приятно нормальным людям: жить с такими, как я, пофигистами. Теперь я стал бесстрашен, ибо не боюсь больше ни жизни, ни смерти, я стал смел в высшем смысле, но и апатичен вследствие этого.
Гуляй молодая и невинныя, пока американцы свои бомбы не скинули на всех нас – такова его философия. Этим американцам так нравятся наши добрые российские девушки, они хотели бы перевезти через океан их всех до одной.
Но вскоре, от того, что все поголовно занимаются ерундой и не могут не заниматься этим, от осознания этого чувствуешь какую-то приятную солидарность со всеми людьми, проходит неудовлетворённость и приходит втайне желаемое успокоение, как будто не только я, но и все остальные мои одноклассники пришли в школу, не сделав домашнего задания. Ибо уже какой день тянутся праздники один за другим.
