14 мая 2002 г.
Только что ночью: на холодном, крытом линолеумом полу, смотрел, сидя, худ. фильм "День полнолуния". Мама, укутавшись, лежала на диване. Она там уже с вечера ждёт звонка своего кавказского друга. Мне кажется, она его не дождалась, потому что громкость телефонного аппарата оставалась на нуле. От таких звонков она ужасно добреет. Этот фильм мне очень запал. Он состоял из множества сюжетов, которые были связаны друг с другом. У Г.Г. Маркеса тоже всё вертится вокруг колумбийского прибрежного городка Макондо.
У меня через 9 часов экзамен по аграрному праву, а я даже не брался за учебник.
Я за последнее время сильно устал. Всем говорю, что разочаровался вконец в этом мире и что все дороги именно туда и ведут, но понимаю, что наоборот: огромное количество мировой бессмысленности воплощается во мне по закону «количество в качество».
04 июня 2002 г.
Вчера вечером Шаман, Рустик и я пошли в район железнодорожной больницы спаринговаться. Но вместо этого вскарабкались на коминтерновскую радиобашню, которая была испачкана вся солидолом, по ходу специально, чтоб не лазали всякие. Мы с Рустиком добрались до самого верха башни и нас там чуть током не ударило. Мы договорились, что, когда нам будет по 30 лет, т.е. ч/з 9 лет снова вернуться сюда и совершить ещё одно восхождение.
Потом мы всю ночь жгли костёр и философствовали, я толкал свою концепцию о том, что Абсолют есть Абсурд и что всё что ни есть – большая бессмыслица. Шаман потерял очки в траве, испачкал свои голубые джинсы и после спаринга его чуть не вырвало пирожками.
Встречали восход солнца мы танцем тальтеков, и наши лица были в тот момент счастливы.
Ранним утром я стоял на остановке городского транспорта и читал введение книжки Э. Фромма "Анатомия человеческой деструктивности". Проезжающие из автобусов смотрели на меня с вниманием, т.к. на мне была камуфляжный военная форма.
24 июня – 25 июля 2002 г.
Ровно месяц я провёл на военных сборах как будущий младший лейтенант запаса мотострелковых пехотных войск своей страны.
Солдатик едет в электричке, девушки, не смотрите на меня…
Помню, что наблюдал бесконечные вереницы военной тяжёлой техники, ржавеющей под открытым небом вот уже полвека.
Помню огромную кастрюля "Фердинанд" с "шрапнелью" (кашей из цельносваренного овса) – есть можно только с закрытыми глазами.
Помню чисто животное желание одиночества и основательное переосмысление своих былых элитарно-аристократических воззрений на человека. Настолько всё "единообразно, но небезобразно", что у меня никогда нет полной уверенности в том, что я есть именно я, а не один из моих товарищей. От этой камуфляжной формы из саржи уже рябит в глазах. Стадность.
Ужасная вонь в палатках, которую со временем перестаёшь замечать. Она происходит от сыреющего постельного белья, мужского пота и грязи.
Помню совершенно необъяснимое бессознательное удовольствие от подчинения формальному начальнику, когда отдаёшь честь или стоишь перед ним на вытяжку.
Парнишку с добрым лицом и красивыми женскими глазами из какого-то южного города, который уже "заёбся 2 года поднимать и опускать этот ёбаный шлагбаум и весь день проводить на ногах". Этого человека удерживает только одна мысль, что он, вот уже скоро, вернётся домой.
Некоторые армейские афоризмы, переданные нам курсантам командным составом: «У солдата всего две извилины: ебательная и жевательная. До обеда борется с голодом, после обеда – со сном. "Бережёного бог бережёт" – сказала монашка, одевая гандон на свечку».
