Дневники и мемуары - страница 17

Что эти бандиты творили: захватывали наши обозы, грабили, охрану часть убивали, а некоторым отрезали носы и пускали, других наголо раздевали и пускали, в зимнее время.

Все эти козни привели в ярость наших красноармейцев, даже бывшие дезертиры, находящиеся в Красной Армии, беспощадно уничтожали бандитов, а когда попадали в их окружение, то уничтожали себя, чтобы не попасть в руки банд. При таком положении, наш односельчанин Токарев (Тульский) Фёдор застрелил себя в одной избе, когда бандиты приказали ему выйти из квартиры.

Бандиты вошли в квартиру и сказали: «Вот черти – коммунисты, стреляют себя, но не сдаются». Но какой он коммунист, как 4 месяца назад был дезертиром?

Сколько раз жизнь моя и друг. моих т.т. оставалась на волоске.

Нашему взводу приказали ехать на месяц на охрану штаба дивизии. Только прибыли мы туда, и вступили с бандитами в бой. Перед нашим приездом, банда наскочила на штаб дивизии, командир дивизии выскочил на площадь и давал распоряжения войскам, в это время бандиты убили его. Его жена (молодая, энергичная, была в конной разведке) подъехала к мужу и убедилась, что он умер, тут же застрелила себя. Разогнав банду, мы остались на охране, но каждую секунду угрожала смерть.

Однажды к нам появляется бывший наш отделённый командир Пашков. В нашем полку он был командиром пулемётного взвода при конной разведке. Однажды, конная разведка и пулемётный взвод Пашкова поехали, ночью, на облаву банды, в село. Разогнали бандитов, часть уничтожили, и после этого выпили самогона, начали грабить население. Узнали о их проделке и подали в ревтребунал.

Начальнику конной разведки Харламову был вынесен приговор, расстрелять, но он потерял сознание и помешался после слова «расстрелять», но дальше говорилось: «Принимая во внимание его заслуги на Польском фронте, расстрел заменить 15-ю годами лишения свободы». Его отправили в больницу. А Пашкову, политруку разведкоманды и др. дали по 8 лет.

Вот этих осуждённых отправили в тыл, в это время из леса выскочила банда, конвой уничтожила, а осуждённых взяли к себе в банду. Месяц они находились с ними. А под Рождество 1920 г. перепились пьяные, Пашков и ещё его товарищ убежали от них. Вот он явился к нам, идёт в штаб дивизии. Его и тов. простили и отправили в другую часть.

Однажды прошёл слух, что нашу часть отправят в тыл. Некоторые стали готовить сухари, чтобы в тылу не пришлось голодать. Два наших санитара (из пулемётной команды) пошли в другое село, чтобы добыть хлеба и насушить сухарей. А в этот день мы возвращались из охраны штаба дивизии. По пути с нами встретилась наша пулемётная команда из конной разведки, которая ехала на ликвидацию банды в лесу. Нас направили в то село, где они стояли, предупредили, что там остался один пулемёт 6-го взвода и нестроевые.

По приезде в село, мы – я со взводным стали подыскивать квартиры, но в это время послышалась стрельба.

Не разобравшись, в чём дело, мы не знали, что предпринять. Затем нам один сообщил, что наскочила банда. Отступить в противоположную сторону от банды нам нельзя, т.к. протекает река Южный Буг, а моста через неё нет. Нам надо объезжать село и пробиваться к войскам, но оттуда движется банда, и нас могут отрезать. Но это единственный выход. Галопом погнали лошадей на окраину. Мы успели вперёд выехать банды, но они уже спустились в огороды села. Мы открыли по ним огонь из двух пулемётов и одной винтовки, т.к. у нас больше не было. Некоторые из бандитов стали падать на землю, а остальные стали убегать по балке к лесу, но в это время и от церкви затрещал пулемёт. Итак, налёт был отбит.