Докучаев - страница 5

– Я вижу, обживаетесь? Что ж устраивайтесь по удобнее! Вы ж с дороги штабс-капитан? Может чаю, изволите…? Ваше благородие…? – Душевская натянула симпатичную улыбку гостеприимства.

Докучаев не особо реагировал. Он огляделся, отыскав золотистый давно не чищеный самовар, стоящий около буржуйки на этажерке. Рядом внизу стоял большой железный бидон очевидно с запасом питьевой воды, сверху на крышке лежал металлический мятый ковшик. Ему подумалось, что все предметы принесенные красными в этот прекрасный интерьер в виду своей неприглядности ужасно портят его, омрачая тот некогда рожденный художниками и инженерами фон, придуманный для создания прекрасного рабочего настроения штабного командного состава. Теперь же это место выглядело странно, в нём как по волшебству смешались местами дурно пахнущий ужасный казарменный быт и первоклассный королевский декаданс.

– Благодарю. Я сам организую самовар. А Вы совсем не похожи на уборщицу, я сразу понял…

– Хм, сочту комплиментом, впрочем…, что же Вас привело в мои покои? Так мне и не ответили, успевайте, пока мне не надоело с Вами любезничать!

Она сделала ещё затяжку и швырнула окурок к печи. Он упал рядом, но не на притопочную плиту, а откатился на пол, на паркет. Докучаев, негодуя внутри, подошел и убрал его, закинув в печь, вновь подумал о том, что именно вот такие красные командиры и угробили изысканный некогда вагон.

– Мне нужна Ваша помощь.

– Ого…?! – рассмеялась Краском. Это, с каких пор офицеры просят у нас помощи?! Ну…, и что…? Чем же я могу Вам помочь? – заигрывающе улыбнулась Душевская, слегка переваливаясь с ноги на ногу, испытывая неудобство, стоя со связанными руками.

Докучаев заметил на её левой ступне войлочный светло-серый тапок. Другая нога была босой. Он огляделся и обнаружил второй тапок под столом, подал ей, она бросила его на пол и тут же надела.

– О, благодарю! Слетел зараза, когда Вы ворвались. Признаться, сюрприз крайне неожиданный. Так на чем мы остановились?

– Скажите, куда идет поезд?

– Хм…, товарищ офицер. Вы же человек военный, Вы в своем уме? Я не уполномочена раскрывать секретную информацию…, Вы забыли про чай. Самоварчик то ставьте на печь. А то так чая и не дождетесь.

– Товарищ Душевская. Я знаю, что такие поезда как этот сейчас ходят по кругу, по моим подсчетам Вы должны следовать в Ростов-на-Дону. Я предлагаю Вам доставить меня до города. Там я сойду, и мы простимся.

Она громко и почти вульгарно рассмеялась.

– Ростов!… Простимся! А отчего не в Москву? Как же Вы ещё молоды гражданин штабс-капитан чтобы мне что-то предлагать, ставить какие-то условия мне, красному командиру! Вы думаете, я Вас испугалась?! Сколько Вам? Двадцать три? Двадцать четыре?

– Двадцать четыре, с половиной.

– Вот видите…, угадала…, – задор её сменился твердостью, – Потому что мне уже почти тридцать, а хотите ещё что-то угадаю? Вот сейчас товарищ офицер Вы меня развяжете, потому, как через две минуты зазвонит телефонный аппарат, и если я не отвечу в трубку, то сюда придут мои головорезы, схватят Вас и в лучшем случае еле живого и голого привяжут к паровозу, и кто знает, может до Ростова Вы и доедете в помороженном виде – это я Вам обещаю…, поверьте опыт уже есть…

– Не сомневаюсь на счет опыта, в Ваши то тридцать.

Ее угрозы сменились гневом, но прервались шумным закипанием самовара.

Он обратил внимание, что она частенько посматривает на тикающие старинные часы, встроенные в стену под карнизом. Он подошел к черному телефонному аппарату, прикрученному к стене, и, не оглядываясь, произнес: