– Ты проходи, Артемий Ермилыч, будь гостем. Чайку с нами попей. Лиза, кликни Агашу, что она там? Прибор пусть подаст и чаю свежего заварит.
Лиза и Анна чинно присутствовали за столом, ожидая, пока гость выпьет первую чашку чая. Купец чай и припасённые Агашей и постные – по калужскому способу – пирожки и рябиновую пастилу нахваливал. Поговорили о погоде, о торговлишке («идёт себе потихоньку...»), и когда все обязательные нейтральные темы были уже исчерпаны, Каблуков, вместо того, чтобы откланяться, вдруг сказал:
– Ты не обессудь, ваше благородие, мы не чужие друг другу люди, я ведь тоже в этой усадьбе вырос, так что скажу попросту. Продай ты её мне.
– Papa, мы вас покинем, нам ещё подготовить надо... – с этими словами Елизавета вытащила из-за стола впавшую от удивления в ступор Анну и повела за руку прочь из столовой.
– Что он такое сказал, Лиза? – удивлённо протянула Аня, но Лиза не ответила. Она отталкивала от двери младшего брата, который стремился просочиться мимо заполнивших узкий коридор сестёр в столовую, продемонстрировать отцу и гостю, как хороша на нём новая шапка.
– Пойдёмте, пойдёмте, потом все, – поторапливала она брата и сестру, разворачивая их в сторону гостиной и плотно прикрывая дверь.
Разговор оставшихся в столовой мужчин длился долго. Незамысловатый поздний обед Агаша подала детям в гостиную. А в остальное время, что тот Цербер, историю которого Анюта так неудачно использовала для примера утром, сидела на стуле под дверью столовой в ожидании, пока барин или его нежданный гость что-либо пожелают. Но приказаний никаких не последовало. Голоса в столовой затихли, когда во двор уже начали потихоньку просачиваться сумерки.
Господин Иванов провожать загостившегося купца не пошёл. Артемий Ермилыч, споткнувшись в слабо освещённом коридоре об уставшую от ожидания и заплаканную Агашу, спросил свою шубу. И, накинув её на плечи, быстро покинул дом, ни с кем более не попрощавшись. Лиззи проскользнула было из гостиной в столовую, но тотчас вернулась. Повела младших в их спальни, объявив, что ужинать будут у себя и спать надо лечь рано. Даже не дала попрощаться с отцом на ночь.
Алеша и Аня, понимая, что происходит что-то очень важное, не упрямились. Испросили только разрешения почитать в постели перед сном. Книги из библиотеки и тёплое молоко с большими кусками пирога Лиза принесла сама. На вопросы не отвечала, сказав только, что утро вечера мудренее. Они всё узнают завтра, рара обязательно расскажет.
Утром Алексей увидел в столовой только сестёр. С бледными лицами и с уложенными по-простому волосами, они вплотную друг к другу безучастно сидели перед чашками с чаем. Он сел напротив. Лиза налила брату чая из уже подстывшего самовара, Аня пододвинула в его сторону плетёнку с бубликами.
– А что ещё у нас сегодня на завтрак? – спросил мальчик, откусывая постный вчерашний бублик.
– Только это, – тусклым голосом ответила Анна. – Агаша приболела, сегодня всё совсем по-постному будет.
– А где папа? Не выходил ещё?
– Он уехал рано утром, пока мы спали. Дворник за извозчиком бегал, говорит – вроде бы к Карл Карловичу собирался.
– Ты думаешь, Лиззи, папа из-за меня должен нашу усадьбу продать? – тихо и со слезами в голосе задал мучивший его вопрос Алексей.
– Что ты, дурачок! – Лиззи встала и, приобняв младшего брата, поцеловала его в вихрастую макушку. – Это же наш дом!
