Тишина царила недолго, скоро все студенты снова загалдели, но на новенького поглядывали косо.
- А как же его имя? – поинтересовалась Индия у леди Бертран.
- О! Кажется, он носит фамилию своей матушки, посудомойки, - отмахнулась Грейс, - Лотер Клейтон, - добавила и продолжила спокойно есть. А я, глядя на свою подругу, неожиданно подумала о том, что леди Бертран открылась для меня с совершенно новой и неприятной мне стороны своего характера. Ранее я подобного за ней не замечала.
«Замечала!» - тут же поправила себя. Просто не задумывалась об этом, а снобизм и чувство превосходства над другими, проскальзывало в характере Грейс.
«Это она злиться, потому что боится за наследство своего жениха! – поняла я. – Но как же гадко надеяться, что кто-то умрет, чтобы после смерти человека получить деньги!».
Не деньги. Титул!
Это я поняла почти сразу, как только немного призадумалась. Из-за денег Грейс не стала бы…или стала?
«Как же плохо я думаю о своей подруге! – укорила сама себя. – Чем я лучше ее, если позволяю себе думать подобным образом о Грейс?» - а мой взгляд, помимо моей воли, переместился следом за Лотером Клейтоном, который сел за самый крайний столик рядом с заучками, среди которых я увидела и нашего однокурсника Марка. Но даже они, после слов Грейс, как-то с неприязнью косились на молодого мага. Кажется, одна я не считала его позором нашей Академии, хотя, думаю, были и другие, просто мало кто еще знал этого Клейтона. Пройдет время, новость перестанет тревожить остальных студентов и жизнь, а вместе с ней и учеба, потечет в прежнем русле! По крайней мере, я на это очень надеялась. Ужиная, ловила себя на том, что незаметно бросаю взгляды на Лотера.
Он сидел к нам спиной, но при этом казался невероятно прямым и полным собственного достоинства. Не знаю, смогла бы так я сама, после произошедшего? За одно это стоило уважать молодого бастарда. Неожиданно мне стало интересно, на какой факультет и курс определили Лотера, только спрашивать было не у кого, а потому я резонно решила, что со временем и так все узнаю.
Мистер Клейтон закончил трапезу в числе первых и спокойно сдал грязную посуду домовихе, а сам прошествовал к выходу, провожаемый множеством любопытных взглядов, в которых читалось и презрение, и некоторая жалость. Едва он вышел, Грейс произнесла:
- Наконец-то! Я думала, он вечно будет тут торчать! Даже аппетит пропал!
- Грейс! – снова не удержалась я.
Подруга смерила меня подозрительным взглядом.
- Кажется, я рассказала тебе, как обстоят дела и, думала, что ты на моей стороне!
- На твоей! – ответила я. – Но ты унижаешь себя, стараясь унизить другого, так мне кажется и так учил меня отец.
- Мне кажется, твой отец имел ввиду совсем другую ситуацию, - ответила, нахмурившись Грейс и тут я поняла, что из-за какого-то постороннего человека, которого я и не знала толком и, скорее всего, не узнаю, мы сейчас можем поссориться с подругой, а ведь мы еще не ссорились ни единого раза! И уж тем более, мне не хотелось делать это у всех на виду в переполненной студентами столовой. А потому я промолчала и Грейс, явно решившая, что взяла верх надо мной и смогла меня так легко переубедить, победно улыбнулась.
- Вот видишь! – сказала она. – Стоило тебе всерьез подумать над моими словами, и ты сама поняла, что общение и жалость к подобным субъектам весьма глупое дело.
Индия и Джудит согласно закивали, я же поспешила закончить свой ужин, понимая, что радость от первого дня обучения как-то сама собой сошла на нет.
