Дом семи ветров - страница 22



Виолетта мягко улыбнулась, возвращаясь на своё место. Её как будто не очень устраивала этакая слава, она даже смутилась, взмахнула ресницами и опустила глаза.

– Это Тишенька испёк, – поправила она. – Наш главный мастер-кулинар.

– Круто, – похвалил Игорь Икончиков Тишеньку и с видом элитного дегустатора добавил: – Сейчас опробируем.

Втайне ему казалось необычным, что здесь всё готовил преимущественно этот рыжий пацан, хотя с ним в доме жили две взрослых сестры. При этом, в собственной жизни Игорь не считал готовку исключительно женской прерогативой, потому что чаще всего дома готовил только он. Но он не ведал кулинарных премудростей, ему не доводилось печь пироги или колдовать над горячими блюдами с французскими названиями. Состряпать яичницу на скорую руку, пожарить картошку, отварить макароны, наварить мясного бульона – это всё Игорь воспринимал как чистую обыденную формальность, чтобы никто из домашних, не дай бог, не помер с голоду. Он давно разучился корпеть над вкусом и, тем более, подачей. Главное – чтобы было съедобно.

Это в других домах, где он бывал, готовили матери или девушки. Либо его знакомые парни готовили сами, но то – если жили одни. Такого, чтобы пацан готовил на всю семью, да ещё и так вкусно, Игорь доселе никогда не встречал.

Кошатник жевал пирог, к его подбородку липли отдельные крошки, по губам размазывался бордовый сок. Он ел и нахваливал:

– Ух, Тишка, завидую же я твоей невесте! Невесты ещё нет – а я уже завидую! Ну что за парень, а? Талант!

– Да уж не поспоришь, – подхватил Игорь. – Просто красавчик!

Обычно он был сдержан в похвалах, но тут почему-то влился в общее журчание застольного разговора. Тишенька смущался, краснел, прятался в волосах, неловко чесал щёку. Игорь заметил, что у него на руке несколько коротких ноготков покрашены чёрным.

После чаепития Тишенька с Виолеттой собрали со стола посуду. Недоеденный пирог отнесли на кухню, закутали в полотенце и оставили на столе.

– Ну и напачкали мы тарелок, – поразился Игорь, зайдя на кухню следом за Виолеттой. – Всегда, когда вижу, сколько остаётся после еды, всерьёз подумываю о том, чтобы перейти на консервы и одноразовую посуду.

Посуду от ужина, порешили, в этот раз мыла Виолетта. Она уже мылила губку. Когда Игорь заговорил, она обернулась через плечо, улыбнулась, отчего на её щеках появились ямочки, и сказала:

– Пеппи Длинныйчулок каждый раз после трапезы заматывала испачканную посуду в скатерть и выбрасывала, чтобы не мыть. Но мы не в вилле «Курица», и у нас нет чемодана с золотом. К тому же, экологичнее – мыть посуду, а не использовать одноразовую.

– Давай я помогу? – предложил Игорь Икончиков.

Виолетта окинула его каким-то пренебрежительным взглядом.

– Не надо. Я управлюсь сама.

– Ну – как? Ты же, типа, разрешила мне тут пожить… меня накормили, я ел из этой посуды. Не могу же я ничего не делать, просто так…

– Ты – гость, – возразила Виолетта.

Она была весьма настойчива, да и Игорь не горел желанием возиться с посудой. Он, скорее, предложил это так, приличия ради. И поэтому, когда Виолетта сказала «не надо», с чистой совестью отправился слоняться по дому и искать своего кота Тихона.

Оказалось, тот счастливо расположился на коленях у Кошатника, свернулся калачиком и довольно урчал. С наступлением темноты на участок стянулись, кажется, все окрестные кошки и заняли всю террасу перед домом. Одни сидели, как буханки хлеба, важно подобрав под себя лапы, другие лежали, третьи сидели на самом столе и напряжённо наблюдали за серыми мотыльками, бившимися о плафон лампы над террасой. У забора бесновался сторожевой пёс, в темноте слышался оглушительный лай и цепной звон: это бесстрашная кошка Клякса, избегая собратьев, предпочла, спрятавшись за частоколом, подразнить собаку. Будто поддерживая сторожевого пса тринадцатого дома, соседские собаки вдалеке лаяли и завывали в ответ.