– Что за ерунда. Ураган еще какой-то, Кеть… Кеть где, а мы где, – пробормотал Женя, упрямо продолжая искать волну. Глянул через плечо мельком – и осекся.
Наткнулся на цепкий, как у затаившейся кошки, взгляд из-под едва приподнятых век – задремавший попутчик, оказывается, уже проснулся. Взгляд этот Жене очень не понравился – хотя прикован он был не к нему самому, а почему-то именно к приемнику.
– Какая еще Кеть? – лениво, вразрез с этим ядовитым хищным взглядом, поинтересовался Грегори. – Далековато для сибирской местечковой волны, не находишь?
Женя только с удивлением пожал плечами:
– А может, не такая она и местечковая? Ретранслятор воткнули какой, например.
И про себя отметил – а ведь странно, почему я сам про это не подумал, про странное это несоответствие содержания волны – и того, что поймалась она не где-нибудь, а именно среди уральских гор, да еще и в дрянную погоду? Но мысль была короткая и мимолетная – мало ли, действительно, может, договор с кем заключили и транслируются теперь не на полторы области, а…
Грегори что-то неразборчиво проворчал себе под нос – с отчетливым недоверием. Кажется, его что-то здорово насторожило – но вот только что?
– Волна как волна, – хохотнул Женя, не впечатлившись сумрачной подозрительностью журналиста. – Чего вскинулся, будто мы тут бандитские переговоры какие поймали? Музыка, реклама, немного развлекательного бубнежа – все как везде. Ну говорок инородческий – так и что? Тюркских только одних языков по всей стране пруд пруди – мало ли, что я даже татарского не знаю, например?
– Да так. Наверное, спать больше надо, – отмахнулся Грег. Но не удержался, все-таки уточнил: – Только вот – Кеть? Серьезно, что ли? Где мы сейчас – и где эта ваша… Кеть.
– Да чего ты прицепился, – Козлов недоуменно хмыкнул. – Может, это вообще развлекается так народ – сделали всю станцию в стиле «Народной Сибирской Волны», а про Кеть чисто для прикола добавляют каждый раз – может, у них диджей главный оттуда, вот и пересыпает для антуража новостями с малой родины, ну!
Грег только махнул рукой – и уставился в окно. Вдоль ухабистой дороги тянулись леса – кряжистые сосны, березы с бело-черной корой и поникающими тонкими ветвями; густой подлесок из переплетенных калиновых, шиповниковых и черемуховых кустов, заросли истошно цветущих полевых трав, лиловые султаны колокольчиков и белые шапки мелких ромашек в россыпях клевера да неопознаваемых, желтых и блекло-зеленоватых цветов по обочинам.
– Странно все равно, – проронил он, словно в пустоту.
Женя снова хмыкнул – довольно невежливым образом, надо сказать.
– Ты что же, настолько суеверный малый, а?
Грег глянул на него искоса – с таким лицом, что лучше бы попросту продемонстрировал оттопыренный средний палец или незатейливо послал по всем известному адресу. Но он промолчал – сперва уставился в окно, через пару минут повозился, вытягивая из кармана записную книжку, что-то черкнул в ней огрызком карандаша… Потом попросил:
– Слушай, поищи еще эту… «Кетскую волну». Интересная все же штука.
Женя хмыкнул, но все же с вполне отчетливо зреющим в душе любопытством покрутил настройку – но не преуспел. Повторил, вернув снова ползунок на ту частоту, с которой волна пропала совсем недавно. Даже притормозил у обочины, вдумчиво поворачивая ручку настройки и вслушиваясь в эфир. Но нет, глухо. Поймал вместо этого обычное «Дорожное радио» – и больше ничего.
