Древнееврейские мифы. От Левиафана и богини Ашеры до разбитых скрижалей и Иова - страница 6

Доставшиеся нам фрагменты зачастую недостаточно информативны. И наоборот: там, где они информативны, могут противоречить друг другу, а не складываться в единое целое. Это связано с тем, что при отсутствии единой власти разные города-государства Ханаана имели свои локальные мифы и верования, похожие в общих чертах, но различавшиеся в конкретике. Тем труднее реконструировать еврейскую версию этой мифологии.

Так, сегодня понятно, что Господь[10] (в еврейской Библии Он имеет собственное имя, составленное из четырех букв – Y, H, W и H, чтение которого было со временем табуировано и затем утрачено) первоначально был лишь одним из многочисленных божеств, сыном верховного божества (Эля или Эльона). Рядом с Ним существовали другие божества, среди которых Он мог быть даже не самым старшим, а также божественная супруга – Ашера. Став единственным Божеством, этот YHWH перетянул на себя, как мы увидим, имена и черты других архаических божеств.

Другое имя, которым называется Бог в библейских текстах, – ʾĕlōhîm[11] – представляет собой существительное множественного числа и переводится как «боги», однако в предложении управляет сказуемым в единственном числе: буквально «Боги сказал», «Боги сделал»[12]. Это может быть размытым рудиментом того, что эти функции первоначально выполняла целая группа персонажей – совет богов. Так, Филон Библский называет тем же словом «Элоэйм» (то есть «Элоѓимы») сподвижников бога Эля. Иногда и библейский Творец также говорит о себе во множественном числе – «Мы» (Быт. 1:26, 3:22, Быт. 11:7, Ис. 6:8). Черты архаической множественности (возможно, образа божественного совета) были истолкованы потомками как pluralis majestatis – указание на особенное величие (ср. «Мы, Николай Второй»). Кроме того, Он известен временами и как Эль, и как Эль-Шаддай, и под другими именами, которые могли первоначально принадлежать отдельным мифологическим фигурам.

Итак, в этой главе мы попытаемся восстановить, во что могли верить древние израильтяне до того, как монотеистический взгляд на мир окончательно восторжествовал во всех слоях общества, – что, по-видимому, произошло не раньше Вавилонского плена и возвращения из него в конце VI в. до х. э. Мы также увидим, какие следы эти архаические верования оставили на следующих этапах историко-культурного развития.

Угаритские тексты могут быть поняты и таким образом, что во главе восточносредиземноморского пантеона могла стоять не одна фигура, а две – отцовская и сыновняя. Черты обеих – и даже саму идею подобной двойственности – можно проследить затем и в библейском Божестве.

Главным среди богов выступал Эль (в угаритском Илу, в русских переводах также встречаются варианты Эл, Ил), что восходит к общесемитскому слову со значением просто «бог». Он называется «отцом богов», «царем вечности», «мудрым, как мир» и в итоге считается сотворившим или породившим вселенную – «нашим создателем». Эль изображался с длинной седой бородой, в которой содержалась его великая мудрость, сидящим на троне с поднятой в благословляющем жесте рукой. По-видимому, именно он распоряжался судьбами людей. Эль занимался тем, что заседал (судил или пировал) во главе совета богов – своих семидесяти сыновей, в роскошном шатре на далекой северной горе. В Египте Эль (Илу) отождествлялся с Птахом, богом-творцом по мемфисскому мифу, а у позднейших греко-римских писателей – с Сатурном (Кроном), вечно пирующим вдали от земных дел.