Древняя книга. Преображение уже началось - страница 44

– Нет, спасибо, ничего не надо.

Тут вышла Ревера, жена Дувмата, поинтересоваться происходящим.

– Тогда, может, жене твоей что нужно? Вот, алмазное Ожерелье, называемое Слёзы дочери Йифтаха, во всём Песчаном Краю ничего подобного нет.

– О, нет, – отвечала Ревера, разобравшаяся в обстановке, – очень признательна, но я не смогла бы принять.

– Да, что вы все? – возмутился Арчил, – Ага, я вижу, жена твоя на сносях. Так вот, обещаю озолотить ребёнка этого.

– Эка ж вы удумали? – одобрил Дувмат, – Ребёнка ещё нет на свете, он и не откажется.

– Ну, и порешили. Прощайте, добряки.

Арчил уехал, и его больше не видели в этом селении никогда. А у Реверы и Дувмата родился сын Коплант. Поехал как-то Дувмат в Валеран, чтобы торговать овощами, и взял с собой шестилетнего Копланта и пятнадцатилетнюю Суписту. Суписта сидела и следила за морковью, а маленький Коплант за помидорами. Сам Дувмат сидел возле огромной повозки, загруженной огурцами. Мимо них проходила какая-то богато одетая ребятня. И малец, лет девяти, схватив один помидор, пошёл дальше. Коплант встал, схватился за торчащую часть помидора и сказал:

– Отдай сюда.

Потом он сдавил помидор так, что внутренности овоща выплеснулись на наглого мальца, испачкав весь его роскошный прикид. Это стало шоком для избалованного сынка богатея, и тот заревел. А хнычущим мальцом оказался сын Арчила Бакендаса. Арчил был где-то поблизости, и снова неважно по каким делам, он услышал плач своего сына и подошёл. Увидев испачканное платье Валенока, так звали сына Арчила, он злобно крикнул в сторону Дувмата:

– Кто испачкал моего сына? Если этот шкет с тобой, то вы большие деньги заплатите за платье.

– По-моему, – отвечал Дувмат, – это вы уплатите стоимость помидора, которым ваш шкет умылся.

– Вот, так всегда, – начал злиться Арчил, – приедет какой-то деревенщина в город и начинает указывать, пока указку не сломают.

– А вы не пугайте, мы не из пугливых, – дерзил Дувмат богачу.

– Ах, вот оно, что? – раздувал ноздри Арчил, подошёл к повозке с огурцами и опрокинул её.

Из телеги посыпались огурцы. Потом Арчил, усмехаясь, взглянул на повозку, а сбоку на ней было его имя и значок, обозначающий его династию. Арчил вгляделся в крестьянина и, естественно, узнал в нём Дувмата. Гнев сменился радостью и он воскликнул:

– Эй, ты же тот самый мужик, который мне с телегой помог, в этой, как там, Пусторе, кажется, я ещё наградить тебя обещал, извини, братец.

– Ну, ну, награды не нужно больше, за помидоры и морковку, спасибо, что не раскидал по всей площади.

– Ладно, тебе. Я заплачу, а, помнится, я обещал ребёнка твоего озолотить. Ну, и как, родился?

– А что ж ему не родиться-то? – вопрошал Дувмат.

– Во, и что ж я не знал?

– А с чего бы тебе знать?

– Ну да, я и забыл, но слово своё сдержу, где твой ребёнок?

– Вон, перед тобой.

– Так это ж он? Ха. Что б меньше мороки, я возьму его в свой дом, обеспечу всем и воспитаю сам.

– Думаю, не стоит. Вы бы за огурцы заплатили.

– Не думай, я так решил, – заключил Арчил.

За огурцы Арчил забыл заплатить, взял маленького Копланта и повёз его в свой особняк. Дувмат ехал назад с одной Супистой.

Поначалу раз в месяц Коплант навещал свою семью, а потом всё реже и реже. Постепенно в стан его качеств добавились наглость, высокомерие и ощущение вседозволенности, а бережность превратилась в жадность. Да, ещё доброта почти полностью покинула его сердце. Валеран и богачи испортили мальчугана. Он ко всему прочему стал чураться своей родни, как некогда его отец в отдалённой Вестфалии.