Дуремары перестройки. Так все и было - страница 7

– Слушай, – кивнул на помидоры Василь, – как ты думаешь, чего они их зелеными закатывают?

Я пожал плечами:

– Может, созревать не успевают?

– Слаб ты, Алекс, в экономике. Тут ведь безотходное производство. По таким «ягодкам» и в сапогах можно ходить – им ничего не сделается. А в нормах списания при транспортировке и обработке про цвет ничего не сказано.

Кому-то очень удобно жить в этой стране вечнозеленых помидоров!

Мы взяли две банки кильки, половинку хлеба и подошли к молочному отделу. Недружелюбные старушки, жаждущие намазать булочку маслом, на нашу просьбу отпустить штучный товар без очереди громко забубнили:

– Им бы только рожи залить!

– Не рожи, а морды!

Спор по части наших «удостоверений личности» мог разгореться не шуточный, но в отличие от бабок, продавщица отнеслась к нам лояльно. По ее виду явно было видно: бабки ее достали, а мужиков она любит.

Отоварились тремя плавлеными сырками. Сырки были явно не первой свежести, чуть затвердевшие, и назывались «Дружба». В этом я увидел знак свыше: именно такой твердой и долговечной должна быть наша дружба.

Тут в магазин вошла блондинка в спортивном костюме с буквой «Д» на груди. Ее появление не осталось незамеченным – яркая, эффектная. Даже у мужиков с ослабленным зрением на таких взгляды останавливаются, а у меня со зрением тьфу-тьфу-тьфу… Я тронул Снеткова за локоть:

– Вот какие кадры у нас за «Динамо» выступают! Прям какна картине Самохвалова.

Девушка с ядром.Худ. Самохвалов

Василь, скосив глаза, улыбнулся:

– Когда я года два назад к ней клеился, она тоже в такой куртке ходила. И знаешь, что она мне сказала? Что буква «Д» означает девушка.

– И что еще до сих пор?..

– Не думаю, – рассовывая сырки по карманам, ответил Снетков, – скорее всего, теперь это «Д» означает дама. Или еще короче – дам.

– Циник!

Снетков улыбался. При выходе из магазина мы еще раз взглянули на блондинку, унося хоть какое-то приятное впечатление от этого заведения.

Все больше появлялось ощущение праздника, и я чувствовал, что этот праздник продлится долго.

По пути Снетков успел просветить меня относительно хозяина однокомнатной квартиры, куда мы направлялись. Степа Пчелкин по его словам, был незаурядной личностью, талантливым журналистом, загнанный жлобами с партийными билетами. И семейная жизнь у Степы не сложилась. Снетков объяснил это с присущим для него шармом:

– Красивых женщин видел он немало – но больше все же Родину любил!

На скромную холостяцкую жизнь Степа подрабатывал статьями в местной газете, а по ночам сторожил.

– Очень болезненно воспринимает страдания народа – заключил свой рассказ Снетков – у него постоянно болит душа, – но не настолько, чтобы его можно было записать в душевнобольные…

На мое замечание по поводу того, что без предупреждения ходить в гости не очень удобно, Василь меня известил:

– В отличие от людей, которые живут ожиданием приглашения, я всегда прихожу в гости неожиданно!

Двор серогокирпичного четырехэтажного дома показался мне тесным и мрачным Дом постройки начала 60-х годов был окружен покосившимися сараями.

Несколько оживляли этот урбанистический пейзаж густые заросли сирени и пара желтеющих березок. Две ветхих бабульки у подъезда рассказывали друг другу региональные новости: что им приснилось, с какой ноги они встали, что поели и что у них сегодня болит. При нашем появлении они сразу примолкли и проводили нас до дверей подозрительными взглядами – мало ли воров да насильников кругом, пусть даже похожих на приличных людей. Вчера точно таких в передаче «600 секунд» показывали.