Мила вновь наклонилась над мальчиком, порылась в сумке, достала шоколадку.
– Держи, это тебе. Я дарю тебе её от чистого сердца.
Владик без колебания взял сладость, спрятал её в кармане своей рубашки.
– Его здесь не обижают?
– С этим у нас полный порядок.
– Можно иногда я тоже буду приходить к нему? Знаете, я давно хотела иметь ребёнка, но как-то не получилось.
– Думаю, Нина Савельевна не будет возражать, да и мальчик вроде Вас воспринял.
– Откуда Вы знаете?
Воспитательница посмотрела на Милу.
– Женская интуиция.
Мила вновь обратилась к Владику:
– Давай вылепим вместе Мики Мауса.
– Давай.
…Дверь открыли не сразу, долго слышался лязг цепей, затем кто-то всматривался в дверной глазок и только после этого послышался глухой старческий голос:
– Кто там?
– Простите меня, я из прокуратуры, мне очень нужно поговорить с Вами.
Лязг цепей повторился только намного громче, чем в первый раз. В темноте подъезда Мила различила за едва открывшейся дверью сгорбленный силуэт, от которого исходило не менее громкое дыхание, словно от паровоза. Так обычно дышат пожилые люди. Старуха осмотрела Милу с ног до головы, ей стало немного не по себе от такого пристального взгляда.
– Документы покажи, – послышалось из двери.
Мила расстегнула сумочку, вытащила оттуда красную книжку, с которой она ни на миг не расставалась, потому что это был её настоящий пропуск, и без него она чувствовала себя словно без рук. Книжка произвела нужный эффект, старуха даже не стала читать, да и похоже она плохо видела.
– Вы не обижайтесь. Времена нынче такие, приходится не доверять. А то бывали случаи, когда грабители приходили, как в прошлом голу на четвёртом этаже у Голубевых. По башке чем-то стукнули, а пока она очухивалась, они вынесли из квартиры последние ценности.
– Я не обижаюсь. Мне нужно просто Вам кое-какие вопросы задать.
– Задавайте, – старуха сняла цепочку с крючка и открыла дверь шире, – Да Вы проходите, не стесняйтесь, не на пороге же стоять среди этой темноты. Лампочку до сих пор в подъезде ввернуть не могут, тут и шею сломать сущий пустяк.
Мила прошла в не менее тёмную прихожую, разулась, села на стул, куда указала ей хозяйка квартиры.
– Вас зовут Вера Алексеевна, а Ваш адрес мне дала заведующая интернатом для детей-сиротов.
– Так Вы насчёт Владика пришли?
– Значит, я не первая, кто интересуется этим мальчиком?
– Приходил уже один солидный такой человек лысый. На модной машине приезжал. Ну его потом грохнули, везде газеты писали, да вот на днях.
– Борисов?
– Ну, да, кажется, его фамилия была Борисов. Не могла понять, что его сюда привело.
– Он же является отцом этого мальчика.
– Нет, только не он.
Мила оторвалась от своего блокнота.
– Не он? Тогда кто?
– Тот вроде моложе был и интересный такой. Ну да уже столько лет прошло с тех пор, разве сейчас всё вспомнишь?
– Значит, его мать встречалась с каким-то мужчиной?
– Да, он часто приходил сюда. Светочка-то была спокойной девочкой, училась хорошо, интересовалась живописью, мечтала стать художницей и выставляться в крупных городах, иногда она и мне кое-какие поделки дарила на юбилеи, да на праздники разные. Вот посмотрите сюда.
Старуха показала на стену, где висела картина с изображением горного пейзажа.
– Это её работа.
– Красиво, – восхищённо ответила Мила, – Немного необычно, – ей вспомнился Владик, занятый лепкой, – Насколько мне известно, она жила одна после того, как родители попали в авиакатастрофу.
